Ангел в яблоневом саду

– …Я был у Нади в тот вечер. Она накормила меня ужином, и мы сидели с ней на диване. Просто разговаривали. Мы оба понимали, что до ночи еще далеко и что Валя может прийти сюда в любую минуту; у них было так заведено, они постоянно ходили друг к дружке, на чашку кофе, на сигаретку, как они говорили. К тому же окна гостиной выходят во двор, стало быть, при желании, если подойти поближе, то сквозь щель в занавеске можно увидеть то, что происходит в комнате…

– Скажите, Валентина знала, что Надежда тоже подкармливает вас?

– Знала и не была от этого в восторге, она словно заранее ревновала… Так вот, мы сидели на диване, потом Надя вышла из комнаты и вернулась уже… нагишом. Представляете?! Это было не по правилам. К ней в любую минуту, повторяю, могла прийти Валентина. Это была провокация чистой воды. Я сказал ей об этом. Но она лишь отмахнулась, мол, мне все равно. Мне надоело прятаться, и все в таком духе… Я почувствовал себя полным идиотом, который сам себе расставил сети. Я попросил ее одеться. Она надулась… Обиделась. Племянница Валентины осталась ночевать у нее, как я уже говорил, поэтому во времянку ко мне она вряд ли пришла бы. Словом, чтобы не усугублять ситуацию, я решил вернуться во времянку и лечь спать. На душе у меня было скверно. Я, выходит, негодяй, который обнадежил несчастную одинокую женщину. Да что там – я вообще запутался в женщинах и не знал, как мне себя вести дальше. Конечно, мне было бы проще, если бы я еще в самом начале связался с Людмилой, каким-нибудь образом сообщил ей, где нахожусь, и она бы с радостью помогла мне. Но все эти мысли мне пришли уже позже, когда я жил в Идолге. Поначалу я не обращался к ней по многим причинам. Одна из которых – возможная слежка за ее квартирой, да и за ней. Следователь Русаков, я был уверен, не успокоится, пока не отыщет меня. Для него это было уже делом чести. К тому же я чувствовал вину перед Людмилой. Я-то знал, что взял эти деньги. И не собирался их отдавать… Я стал вором!

– Что было потом? Вы ушли к себе?

– Да, я ушел. Но когда приблизился к времянке, а было уже темно, я не включал там свет – Валентина снабдила меня маленьким фонариком, чтобы я мог перемещаться ночью по двору, в баню, в туалет… Мне показалось, что у дома Надежды кто-то стоит. Какая-то темная фигура. Но не Валентина… Вроде бы женщина, да к тому же в шляпе. Хотя, подумалось мне тогда, я мог и ошибиться и принять очертания деревьев и кустов за человека. И когда я уже входил во времянку, послышался шорох, как если бы кто-то шел по тропинке. Эти два дома – Валентинин и Надеждин – связывает узкая тропинка, которая проходит сквозь большой лаз в заборе. Соседки редко пользовались калиткой, чтобы навестить друг друга. Разве что, если они шли с улицы, из магазина, или со станции, или автобусной остановки. Какой смысл обходить сад, когда можно быстро добежать напрямик?

Я вернулся к себе. Было очень тихо. У меня под кроватью жил сверчок. И когда я выключал телевизор, он, словно ему давали команду, принимался стрекотать во всю глотку… Вот и в тот вечер тоже было тихо, если не считать сверчка.

И вдруг я услышал женские голоса. Мне показалось, что я слышу голос Нади, которая на повышенных тонах отчитывала кого-то, ты чего, мол, пришла. Или пришел… Ей отвечал голос, но тише, глуше. Потом все стихло, хлопнула дверь. Я ничего не понимал. Однако мог предположить, что это пришел Борис. Может, он увидел в окне меня, я не знаю. Хочу рассказать об одной детали. Надя сменила шторы. Купила очень красивые, красные и вроде бы непрозрачные, плотные, но с широким кружевом посередине. Я поначалу не обратил внимания, но потом понял, что издали в окне ничего не видно, даже вечером, когда в комнате горит свет. Но если подойти поближе, то сквозь кружева можно разглядеть абсолютно все.

– Думаете, она купила эти шторы специально, чтобы Валентина вас увидела вместе?

– Я так предполагаю. Просто она хотела поскорее расставить все точки над «i». И эти точки расставила сама жизнь…

– …или смерть, – сказала я задумчиво. – Женщины для достижения своей цели способны на многое. Ей хотелось развязки, ясности. Значит, она была в какой-то степени уверена в своих женских силах, в том, что вы предпочтете ее Валентине. Вы обнадежили ее…

– Да я обеих обнадежил.

– Не зная о беременности подруги, Надежда, вероятно, узнав о собственной беременности, готовила для вас бомбу, козырь, называйте как хотите. Но почему она не рассказала вам об этом?

– Теперь, после того, как я сам узнал об этом от вас, могу лишь предположить, что она поджидала удобного момента.

– И этот момент наступил?..

– Думаю, да. Потому что спустя некоторое время снова послышались голоса, женские.

– Вы узнали их?

– Нет. Вернее, один узнал, это был голос Нади. А вот другой голос или голоса я различить не мог, потому что они были тише.

– Вы уловили смысл слов?

– Нет… По отдельным репликам разве что… Надя кричала что-то, может, мне и показалось, но речь шла о каком-то аппарате…

– О чем?