Ангел Варенька

— Зачем ты! Я тебя не бросаю. Я ищу правильный шаг, — сказал он, выделяя голосом слово, которое должно было оправдать его перед Варенькой.

— Володенька, а я?! Разве я не правильный шаг?! — она тоже выделила слово, призванное возвратить Володе сознание его вины.

— Перестань! Я и так мучаюсь! Разве ты не видишь! — Володя как бы предстал перед нею в том виде, в каком его мучения были всего заметнее.

— Вижу, Володенька… — Варенька снова пожала плечами, как бы признаваясь в способности видеть не только то, что хотелось ему, но и то, что не хотелось ей.

Володя с досадой нахмурился, как человек, употребивший в разговоре неудачное слово.

— Извини, я, кажется…

— Нет, нет, не извиняйся. Я тебя ни в чем не осуждаю. Я даже готова помочь тебе, — Варенька держалась так, словно в ее задачу входило говорить, а в его задачу — решать, говорит ли она всерьез или шутит. — Вот твоя мама считает, что я умею добиваться своей выгоды, а я — не умею. И поэтому искренне желаю тебе счастья… с твоей женой… — она втянула ртом воздух, словно остужая лихорадочно дрожавшие губы. — Какая разница с кем! Главное, чтобы ты был счастлив! Ты, Володенька! Ты! Ты у нас всегда на первом месте!

— Без тебя я не буду счастлив, — сказал он глухо.

— Будешь, Володенька, — убежденно возразила она. — Надо только захотеть и приложить усилия. Жена тебя научит.

— Ей сейчас очень плохо, — Володя не называл Нину по имени, чтобы не разрывать последнюю ниточку, связывавшую его с Варенькой.

— Володенька, я все понимаю и не собираюсь тянуть тебя на веревке. В самом деле, возвращайся. Ты должен быть рядом с Ниной. — Назвав имя Нины, Варенька сама разорвала последнюю ниточку.

— А ты? — как можно безучастнее спросил Володя.

— Как-нибудь потерплю. Буду работать. У меня скопилось столько дел! — участливо ответила Варенька.

— Значит, ты считаешь…

— Конечно, ты же решил…

— А ты? — снова спросил он.

— Ничего. Как-нибудь.

Володе будто бы не хватало чего-то в согласии Вареньки.

— Ты сама меня отпускаешь? По собственной воле?

— Сама. Возвращайся.

— А ты? — спросил он в третий раз.

— Я буду копать картошку, стирать, скрести полы. Буду дергать сорняки в огороде, таскать баки в столовой, мыть посуду. Я работаю, Володенька, и работа у меня тяжелая, — терпеливо сказала Варенька.

— Я буду тебе помогать. Вот только Нина немного поправится…

— Не надо. Тебе будет некогда.

— Но что же мне делать?

— Помогать Нине, воспитывать сына…

— А ты меня простишь?

— Конечно, прощу, Володенька, — привычно ответила Варенька.

…Демьяновы-старшие были очень рады, что Володя наконец помирился с женой. По их единодушному мнению, именно это ускорило выздоровление Нины и помогло ей поскорее вернуться домой. В день возвращения Демьяновы собрались за столом: Анна Николаевна, Василий Васильевич, Володя, Нина и Мишенька, не слезавший с рук матери, которую он не видел больше месяца. Все подчеркнуто заботились о Нине — по очереди подливали ей бульон из фарфоровой супницы и подкладывали кусочки заливного. Анна Николаевна с радостью замечала, с какой преданностью, затаенной нежностью и желанием загладить свою вину Володя смотрит на Нину, и поэтому она не удержалась, чтобы не поднять тост за них.

После того как со звоном встретились бокалы, наполненные грузинским вином, Анна Николаевна вспомнила о Вареньке. Ей захотелось исправить ошибку, допущенную когда-то, и она призналась самой себе, что Варенька действительно оказалась доброй и преданной, раз сумела отказаться от Володи ради его же счастья. «Ах, ангел Варенька! Где она сейчас? Что с ней?» — подумала Анна Николаевна, но вслух ничего не произнесла.

ЕСЛИ ТЫ ОБМАНЕШЬ ДЖАГУ…

(Из семейной хроники Колдуновых и Костылиных)

Рассказ