Ангел во плоти

Имея какой-никакой опыт в ангельском воздухоплавании, я осторожно взмахнул крыльями и уже серьезно попытался взлететь. То, что мне это удастся, я уже понял по дальнему силуэту коллеги по ночным полетам. На Земле при нормальных человеческих костях, жире и прочей бурде, такой мешок с дерьмом был бы неподъемен, а здесь я за пару взмахов крылами взмыл в воздух и начал набирать высоту.

Это было восхитительно! Все-таки летать днем, с белыми крылышками, как-то не по-мужски. А тут: поляна, покрытая серебром росы, туман в низинах и черная щетка леса — все укрыто таинственным пологом темноты и только луна высвечивает одной ей интересные детали. Да, умеют же чертяки свой шарм поймать, бес им в ребро!

Я наворачивал второй круг в прохладе ночи, когда из темноты на меня спикировало такое же летучее создание, что и я. Причем я был настолько расслаблен, что совершенно позабыл о каверзных обитателях сего мира, и поэтому получил полновесный удар огромным клювом по плечу. Я кубарем понесся к земле и только в последний момент сумел смягчить падение, расправив крылья.

Заметивший мой неудачный пируэт Шерман, тут же меня подобрал и заволок обратно в дом. На удивление никаких переломов я не заработал, а рана на плече оказалась до смешного маленькой. Вспомнив крики этой ночной то ли птицы, то ли мыши, я спросил:

— А куда делся этот налетчик?

— Ты что, не заметил, как он от тебя улепетывал с дикими криками? — спросила змея.

— Да знаешь, как-то времени не было, пока я землю носом пытался пахать.

— Ах ты наша сельскохозяйственная авиация! — воскликнул Шерман.

— А ты почем знаешь об авиации, да еще и сельскохозяйственной? — я жутко удивился, что волк на дне преисподней мог быть так осведомлен на счет земного технического прогресса.

— Так я и был одним из первых воздушных ковбоев Аризоны… — в ностальгическом приступе прикрыл глаза Шерман.

Напуганные ночными перспективами, мы не могли не упросить змею прочитать лекцию по правилам безопасности в этом мире. Хозяйка же, не меньше нас напуганная моей живучестью, просто источала доброту, послушание и нужные объяснения. Оказалось, что хоть я и такой живучий, но и на меня тут может найтись управа. Черти народ вредный, и им тоже жить спокойно не дают чужие успехи на поприще борьбы за власть. Но у них были свои игры, в которые простые оборотни не лезли.

Змея немного посверлила меня оценивающим взглядом и вынесла диагноз:

— Ты, конечно, силен, но Шираза бойся! Только вот не пойму одной странности: я ничего не почувствовала с самого начала, да и сейчас… ты бы должен давить нас своей властью, а тут даже наоборот, как будто с тобой легче стало. Чушь какая-то — ядовитый ты по-настоящему, значит, черт…

— Это оттого, наверное, что я нездешний черт. Вот и возникают странности, — попытался я выкрутиться и, чтобы не дать хозяйке и дальше развивать свои пинкертоновские способности, сразу спросил о том, кого в этом мире больше всех мучают.

Это был непраздный вопрос — я по-прежнему горел желанием помогать страждущим. Поскольку этой змее помощь особенно не требовалась, я решил разузнать о других возможных страдальцах. Оказалось, что больше всего используют рабов, а больше всего рабов было у князя Шираза. Таким образом, мы с Шерманом выяснили очередную промежуточную цель нашего путешествия наверх и, закончив разговор, поступили несколько не по-мужски, спрятавшись до утра от «радушной» хозяйки в ее же собственной спальне.

Рассвет, если эту серую пелену можно назвать рассветом, застал нас с волком в постели, не в том смысле, что мы в обнимку нежились на хозяйкиных перинах, а в том, что я был опять человеком, а Шерман волком. К этому надо добавить, что я проснулся на коврике, куда улегся, подстелив под себя шикарные черные перьевые перины крыльев, а вот Шерман…

Эта песья морда валялась прямо в белоснежных простынях посреди хозяйкиной кровати, сладко поскуливая и пуская слюни во сне! Я не удержался от комментария:

— А кто от псины теперь простыни отстирывать будет?

Волк слегка вздрогнул во сне и приоткрыл один глаз. Потом закрыл и надменно проворчал:

— А зачем змее перины?

— Правильный вопрос, однако! — заметил я.

— Жаль, — уже совсем другим тоном буркнул Шерман. — А я вчера уже размечтался, по-человечески в такую кровать завалился…

— Надо мыслить позитивно. Еще недавно ты о человеческом облике и не помышлял.

— Ладно, пойдем, посмотрим на хозяйку. Сегодня, надеюсь ее длина поубавилась…

— Как и зубы… — добавил я и открыл дверь в гостиную.