Ангел войны

С тех пор как техникой сменился дробный грохот,
не цоканье копыт, но ровный гул
царит над площадью, где вечный караул
и где не взвизгнет, не завьется в хохот,
слезу не пустит кружевную
девица светская – домашнее растенье.
Не вырвется она, прорвавши оцепленье,
обвить в экстазе дулю броневую.
Теперь толпа напрасно ждет своей
красивой радости – в буденовке, в плюмаже
не прогарцует моложавый царь зверей,
и новые кентавры наши
не въедут в сердце женское рысцой.
Идут моторизованные силы,
осьмиколесные консервные могилы.
– Что медлишь, Ева? Яблочко с гнильцой?

III. Когда-то в Голландии. Ева-Мария

Бог милостив. Меня коснулась милость.
Какие солнечные дни!
Вошла служанка: что-нибудь случилось?
Вы звали? На, голубушка, взгляни —
письмо из Индии, ах да, читаешь по складам,
так вот – письмо из Индии, он пишет:
вернусь в июле, деньги льнут к деньгам.
Я – памятью к тебе и черепичной крыше.
Патент купил. Теперь он лейтенант.
В его распоряженьи восемь пушек.
Представь: мундир, и перевязь, и бант,
и офицерский шарф! и тьма других игрушек.
Я счастлива, ты знаешь, я ревную
его – к его одежде, к наглой ткани,
что ластится к нему и, кожу неземную
бесстыже гладя, у меня ворует
легчайшее тепло моих касаний.
Вернется офицером! нет, подумай:
сюда войдет как ливнем золотым
осыпанный! смешаюсь. Дура дурой.
Его не вижу – океан за ним.
Какие запахи – муската, парусины,
тропических цветов и темных потных тел.
Благословен Господь, во образе мужчины
являющийся нам! ты слушаешь? задел
меня крылом не голубок почтовый,
но целый мир – необъяснимый, новый,
не ведающий, где его предел.

IV. Война в горах. Новый Адам

Не ходят письма. И война в горах
(он говорил, когда пустили в отпуск) —
занятие пустое, так, рутина.
Безвылазно в казарме. Вечный страх —
а вдруг дизентерия? все опрыскать!
Повсюду хлорка. Видишь ли, мужчины
народ неаккуратный. Так дичаешь
за первую неделю, а вторая
и сотая уже неразличимы.
Я до того дошел, что дней не различаю —
где пятница? где воскресенье? – Рота,
построиться! Какие развлеченья?
Случается, придет приказ
об усиленьи воспитательной работы.
Читаешь, радуясь: пока что не про нас.
В соседней части были два таджика,
бежать пытались – их потом нашли
с глазами выколотыми, орущих безъязыко,
валяющихся, как мешки в пыли.
Там – самострел, здесь лейтенант подстрелен —
есть подозренье, кем-то из своих…
Туземцев не видал. От всей природы
одна жара. Жара уже в апреле,
и прелая вода – в любое время года.
И прорва прочих радостей простых.

1984

Из книги «Стихи из Кировского района». 1984

Идея России