Ангел войны

тоска периферийная по центру
сидеть среди отмеченных Системой
пока ансамбль готовится к концерту
и режиссер свирепствует за сценой

не реже раза в год наполнившись как церковь
под Пасху помещенье Дома Дружбы
рукоплескало прибалтийскому акценту
носило на руках кавказ полувоздушный

примеривалось к тюбетейкам
рядилось в украинские шальвары…
увы! одёжка стала не по деньгам
полезли трещины, облупленный и старый

стоит как насмерть на своем восторге
мир вечной молодости, праздник урожая
колесный трактор сталинградской сборки
чихнул, заглох из фрески выезжая

на развороченные плиты вестибюля
где ватники строительной бригады
послеполуденными фавнами уснули —
им больше ничего уже не надо

Метампсихоза

Метампсихоза – это значит мне
по меньшей мере выпадет родиться
близ моря, в маленькой воюющей стране,
чей герб лазорево-червленый
подобен допотопному зверинцу
сплошные львы орланы и грифоны
и черт-те что на небесах творится

у горизонта – горб супердержавы
как тени сизые, смесились корабли…
на крабьих отмелях, в ракушечной пыли
сияло детство ярко, среди ржавой
подбитой техники искали что взорвать
куда прицелиться для смерти и для славы
посмертной – чтобы как-нибудь опять

воскреснуть в государстве островном

Киев зимой

под снегом киев как во сне
и век бы спать ему и свет мешая с ватой
спохватываться с вечностью хвостатой
в обнимку на днепровском дне

что видно снизу? взгорья да холмы
под снегом, как во сне, —

 в пещерные утробы
все возвращается от ежедневной злобы
от холщевитой банковской сумы

и нищета приняв парадный вид
над спящим материнским городищем
распяливает руки шевелит

губами жестяными и по тыщам
чьих – рыщи хоть по дну —
имен уже не сыщем —
молитву поминальную творит

Торжество часов песочных над механическими

      заунывное сперва по кругу бормотание
возрастанье темпа выкрики приплясывания —
         и свистящая спираль маго-метания
         с силой расправляется разбрасывая

    комья почвы сапогами утрамбованной
        камни арматуру со строительства
      брошенной лечебницы психованной
для придурков из последнего правительства

         это их – не наша остановка времени
в механических часах подвисших черной гирею
           над вокзалом где столпотворение
         где поют сирены и снуют валькирии

где на месте кровли – ночь прямоугольная
светлые дымки на фоне звезд бесчисленных
      так работает подмога дальнобойная
  что вокруг песок, один песок бесчинствуя

   из ладони на ладонь пересыпается
 это ли не есть развеиванье прошлого
по пространствам где не просыпаются
 без молитвенного воя полуношного?

Гибель вертолетчика

Вертоград моей сестры,

Вертоград уединенный…