Читаем Ангел войны полностью

Крошево или судьба? Украшение прахабольно рисуют – как послевоенные дети,голубые от недоеданья и страха,синими карандашами по рвущейся возят газете.Сквозь разрывы клеенка цвететколокольчиками и васильками —тысячекратный букетик, осколок высот,полузатерт, а иного себе не искали…Крошево или судьба? Неочиненный грифельне оставляет следов – только в тучах просветы.Синий сквозит самолет – и в прекрасную гибель,словно морская звезда с бугреватым излучьем, – воздета!Так любить неживых не даноникому – как любили! Как если бна клеенке прожженная дырка сводила в одноместо всех, кто еще не воскресли.Если же это судьба, то житейского крахане убегают – но сгорбясь и голову в плечи,как выходящая из-под воды черепахаили же летчик – земле, что рванулась навстречу.Как мелькает! как мельком! как мелсиневы нутряной не скрывает,если яркое солнце и ясно увидеть успел —чем кончается боль роевая!Как я давно превращен, как надолго я вдавленточкой невидимой в тонкослоистую почву,где и любовь неземная питается давним —дафниями сухими да мотылем непорочным!Рисовали бы царствие рыблибо цельный брикет океана,или только детей, синеватых и ломких на сгиб,или водоросли, аэродромы и аэропланы…Нет! не судьба, не аквариум – нечто напротив!Автопортреты меня окружают, как точку зиянья.Стол пробуравлен. В отверстие воздух выходит.Все нарастающий свист. Разбеганье созвездий. Сиянье.12 апреля 1975

Тринадцать строк

Как забитый ребенок и хищный подросток,как теряющий разум старик,ты построена, родина сна и господства,и развитье твое по законам сиротства,от страданья к насилию – миг,не длиннее, чем срок человеческой жизни…Накопленье обид родовых.Столько яду в тяжелом твоем организме,что без горечи точно отвыкдаже слышать, не то чтобы думать о чем-то,кроме нескольких горечью схваченных книг,где ломается обруч, земля твоего горизонта,как Паскалев тростник!Январь 1976

Запись видения

(фрагмент баллады)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза