Ангела Меркель. Самый влиятельный политик Европы

Десять дней спустя, в пятницу 11 августа, Каснеры возвращались после отдыха в Баварии у матери Герлинды. Они ездили туда на своем автомобиле «Фольксваген-жук». Хорст заметил, что вокруг необычно много солдат. При пересечении границы они видели, что в лесу сгружали и складывали большие катушки колючей проволоки. Их снедала тревога; казалось, вот-вот что-то должно случиться. Это были последние каникулы, которые Каснерам суждено было провести с бабушкой Гертрудой. Два дня спустя, в воскресенье 13 августа, когда Каснеры собирались в церковь, до них дошла новость о том, что коммунистический режим выстроил то, что было названо в сообщении «антифашистской защитной стеной».

Ангела, которой тогда только что исполнилось семь лет, помнит этот день, пошатнувший основы ее мира. «В то воскресенье отец читал проповедь. Атмосфера в церкви была ужасная. Я никогда этого не забуду. Люди плакали. Мама тоже плакала. Мы не могли понять, что произошло». А произошло событие почти беспрецедентное в человеческой истории. Целая страна была обращена в тюрьму. Помимо укрепления границы колючей проволокой и наблюдательными вышками, весь Западный Берлин был обнесен 155-километровой стеной высотой четыре метра. В демократических государствах первейший долг правительства – защищать своих граждан, но в Восточной Германии правила были иными. Многие ее подданные были убиты государством, когда пытались убежать из страны. За 28 лет существования стены 173 немца были застрелены при попытке перелезть через нее.

Вилли Брандт назвал Берлинскую стену «стеной позора». Кроме того, он сделал блестящий ход политического символизма: расклеил по городу плакаты с фотографией Вальтера Ульбрихта и его собственными словами: «Никто не собирается возводить стену». Эти плакаты были ясно видны с восточной стороны, но в остальном Запад был бессилен и не мог сделать в ответ ничего существенного.

Возведение Берлинской стены стало, как она позже сказала, «первым политическим воспоминанием» Ангелы Меркель. Холодная война вступила в новую фазу, и жизни уже никогда не суждено было стать прежней. По крайней мере, до 1989 г.

Глава 2 В тени Берлинской стены

«Мое имя произносится Ангéла, – настаивала маленькая девочка, – с ударением на втором слоге, Ангéла». Хельга Габриель, учительница музыки, вздохнула; вид у нее был немного усталый. Она назвала эту семилетнюю девочку «Áнгелой», с ударением на первом слоге. Но ее ученица отличалась перфекционизмом и могла иногда быть очень занудной; в ней можно было разглядеть многие черты Люси из американского комикса «Мелочь пузатая» или Лизы из мультсериала «Симпсоны». Музыка не была ее любимым предметом, да и успехов особых в ней она не демонстрировала, хотя фрау Габриель признавала, что у маленькой фрейлейн Каснер «неплохой певческий голос». Может быть, она проявляла излишний энтузиазм (она всегда хотела быть лучшей) и слишком много говорила. Но учительница не слишком расстраивалась. Ангела – или Кази, как называли приятели дочь пастора, – как правило, была хорошей ученицей. Она была из тех, кто продолжает записывать, когда остальные дети начинают шуметь и хулиганить; как говорят, взрослая голова на детских плечах, чье поведение иногда могло показаться ханжеским. Но в целом она была довольно милой девочкой, хотя и немного властной. Учительница готова была мириться с нечастыми проявлениями апломба.

Жизнь в школе имени Гёте была бедна событиями, и появление ученика, демонстрирующего напористость и инициативу, всегда приветствовалось. Ангела, безусловно, демонстрировала и то и другое. Она продолжала блистать в математике и русском языке и даже участвовала в бесчисленных состязаниях, организованных весьма конкурентной образовательной системой Восточной Германии. Но иногда ей случалось покидать реальную почву. Она от природы была неловкой девочкой и даже ходила слегка неуклюже, поэтому ее намерение стать фигуристкой было встречено с молчаливым изумлением.

Никто, однако, не недооценивал ее упорства или того, как семилетняя девочка тщательнейшим образом готовилась ко всему. Она ничего и никогда не оставляла на волю случая. Ее девиз, слегка раздражавший других детей, звучал так: «Никакой некомпетентности!» Раздражало это кого или нет, но этот девиз точно описывает подход Ангелы к любому делу. Несколько десятилетий спустя, когда Ангела стала канцлером Меркель, ее внимание к деталям и одержимость точностью фактов вошли в историю. И многие черты характера, которые позже стали ассоциироваться с самой могущественной женщиной-политиком в мире, заметны были уже в детстве. Поведение Ангелы-школьницы, даже в начальной школе, сильно напоминало ее поведение и действия на пике политической карьеры.