Ангела Меркель. Самый влиятельный политик Европы

Школьницей Ангела представляла собой своеобразный тип личности. Она не была необычной или странной, не была она и изгоем, но при этом, несомненно, отличалась от окружающих. Нет никаких указаний на то, что ее обижали, хотя некоторым мальчикам нравилось дразнить ее. Большую часть времени она проводила в тесной компании четырех девочек, но другим детям – даже мальчикам – она вроде бы тоже нравилась. У нее, как у очень организованной девочки, прекрасно получалось организовывать вечеринки. К тому же – и возможно, это самое важное, – она всегда готова была помогать менее одаренным учащимся. Бывшая одноклассница Меркель вспоминает: «Она всегда готова была помочь, и если у кого-то возникали проблемы, он всегда мог к ней обратиться. Если кто-то туго соображал, Ангела объясняла трудный материал без всякой заносчивости». Переходя от детства к юности, она сменила свои немного властные манеры на поведение девочки, которая любит смеяться, шутить и подражать чужим голосам. Неудивительно, что на всех подростковых фотографиях Ангелы мы видим дерзко улыбающуюся девочку-подростка.

Уравновешивающее действие пастора Каснера

Быть дочерью пастора было не всегда легко. В отличие от остальных учащихся школы имени Гёте, Ангела носила джинсы и нередко западные кроссовки. Она делала это не в погоне за модой, хотя, безусловно, окружающие воспринимали ее обновки именно так. Это был признак нужды. Мать Ангелы по-прежнему не могла работать – власти бы ей не позволили, – а ее отец получал от церкви довольно скромное жалование примерно в 600 восточногерманских марок. Это было чуть меньше средней (на середину – конец 1960-х гг.) заработной платы, которая составляла 655 марок. Однако после 1960 г. значительная доля женщин Восточной Германии начала работать, отчего у многих семей появился второй источник дохода, и семья пастора Каснера нуждалась в помощи. Вэстпакете, или «Западные пакеты», – подарки от гамбургских друзей и родных – стали существенным дополнением к его скромному заработку. Кроме того, эти пакеты служили символическим напоминанием о политической ситуации и единственной оставшейся ниточкой, связывающей семью Каснеров с бабушкой Гертрудой в Гамбурге, которую Ангела не видела с момента появления в августе 1961 г. Берлинской стены.

Однако в некоторых отношениях семья Хорста была более зажиточной, чем многие его соотечественники. В семье было два автомобиля. Большинству восточноевропейцев приходилось ждать чуть ли не по десять лет, чтобы приобрести трабант – исключительно неэкологичную восточногерманскую машину, которая постоянно ломалась. Трабант ездил на двухтактном двигателе и символизировал собой разницу между примитивной автоиндустрией Восточной Германии и ее изысканным западным аналогом, снабдившим буквально каждую работающую семью своей ауди или BMW – а то и порше. У Каснеров был трабант, но им не пришлось годами дожидаться возможности его купить, как другим семьям. Более того, им разрешили приобрести и вторую машину, фольксваген, купленный на деньги, присланные им родственниками с Запада.

У такого благоволения властей к пастору были свои причины. Коммунистическое правительство постоянно нуждалось в твердой валюте, и одним из способов ее получения было разрешить некоторым тщательно отобранным гражданам получать деньги из-за границы. Кроме того, дав лютеранскому пастору разрешение купить вторую машину, государство могло возбудить недовольство среди его прихожан и таким образом вбить клин между ним и его паствой. Используя ту же тактику, режим разрешал пастору Каснеру выезжать на Запад – в Италию, Западный Берлин и даже Соединенные Штаты. Власти знали, что он никуда не сбежит. Право на поездки не распространялось на его жену и детей. СЕПГ и Штази нельзя отказать в хитрости, и обычно такая тактика срабатывала.

Каснеров в Восточной Германии не преследовали, но держали на коротком поводке. В целом жизнь христиан там улучшалась, но, хотя официально их больше не клеймили как «врагов трудового народа», они по-прежнему служили объектом скрытой дискриминации, да и наблюдали за ними как никогда внимательно.

Как мы уже видели, Хорст Каснер и раньше старался приспособиться к режиму, хотя посвященные ему документы в архивах Штази указывают на то, что за закрытыми дверями он мог нелицеприятно высказываться о коммунистах. Еще до постройки стены он принял участие в организованной режимом Конференции мира в Праге. В том же 1958 г. он принял приглашение пастора Шёнхерра, главы лютеранской церкви Восточной Германии, и вступил в так называемый кружок Вайсензее – официальный дискуссионный форум для профессоров богословия и лютеранских пасторов, который, согласно документам недремлющей Штази, представлял прогрессивных богословов – иными словами, тех, кто готов был сотрудничать с режимом.