Ангела Меркель. Самый влиятельный политик Европы

Коль рисковал тем, что у его новых «друзей» на Востоке может развиться мания величия, но он заранее предусмотрел такую возможность и разработал резервный план на тот случай, если Лотар де Мезьер, лидер Демократического возрождения Вольфганг Шнур или лидер Немецкого социального союза пастор Ганс-Вильгельм Эбелинг начнут создавать ему сложности. Коль и его советники провели тщательную подготовку и проявили надлежащую предусмотрительность. Еще в феврале Коль получил данные о том, что де Мезьер в свое время работал агентом Штази под псевдонимом «Черный». У канцлера Западной Германии не было лишнего времени, чтобы тратить его на де Мезьера, Шнура или Эбелинга. В своем дневнике Коль с легкой иронией писал о том, что три новичка в политике передрались из-за добычи еще до выборов. Вот как Коль вспоминает встречу с ними: «Вскоре вспыхнуло настоящее сражение, потому что Кирхнер из восточного ХДС сказал, что в случае победы ХДС премьер-министром должен стать де Мезьер, но Дистель, заместитель Эбелинга, не хотел иметь ничего общего с человеком “в красных носках”, он даже назвал де Мезьера предателем».

Коль понимал, что может нейтрализовать любого из них одним росчерком пера, но позволял им играть в свои игры.

На этом этапе Ангела Меркель не имела практически никакого веса в политике. В какой-то момент она подхватила политический вирус и была очень решительно настроена принять участие в новом демократическом эксперименте. Она попросила – и получила – трехмесячный неоплачиваемый отпуск в Академии наук. Роль, которую она играла в этот период, не была видной или блестящей, но не была и незначительной, и впервые в своей ультра-короткой политической карьере она была избрана на официальный пост. 23 января 1990 г. в Берлине состоялась региональная конференция Демократического пробуждения. Делегаты сошлись на том, что им нужен официальный представитель. Ангела вызвалась стать этим представителем. Провели голосование, и она выиграла, хотя других кандидатур и не было. В сравнении с выборами, которые ожидали ее в будущем, те выборы в молодежном клубе им. Жерара Филипа были простой формальностью.

Должность, на которую выбрали Ангелу, была подчиненной и незначительной в масштабе страны, но все же это была уже роль, а не просто лицо из массовки. Вскоре стало ясно, что она более чем способна выполнять эту работу. На первый взгляд вступление в Демократическое пробуждение нельзя назвать удачным карьерным ходом, но на самом деле именно этот поступок, какими-то окольными путями, дал Ангеле возможность блеснуть. Человек, работающий в небольшой партии, имеет неплохой шанс быть замеченным.

Вольфганг Шнур, лидер Демократического пробуждения, имел о себе весьма высокое мнение. Достаточно было взглянуть на его кричащие галстуки и прическу, при виде которых на ум приходили звезды американского рок-н-ролла 1950-х гг. Во всяком случае, Шнур не страдал излишней скромностью, заявив в самом начале избирательной кампании, что считает свою кандидатуру очевидным выбором на пост премьер-министра Восточной Германии. Неудивительно, наверное, что человек с таким самомнением не нашел времени встретиться с простыми партийными функционерами и официальными лицами, которых Гельмут Коль направил для помощи Демократическому пробуждению, к примеру, с политическим консультантом Гансом-Христианом Маасом.

Шнур выступал на единой платформе с Колем и считал себя равным ему. И это тоже дало Ангеле Меркель шанс. Когда для встречи с ним прибыла делегация из Фонда Конрада Аденауэра, главного мозгового треста ХДС, он велел Ангеле поговорить с ними. «Но у меня нет никакого официального поста», – возразила она. Шнур отреагировал быстро: «Тогда я назначаю вас официальным представителем всей партии». Меркель вспоминает, что «с этого момента все пошло довольно хорошо» – или, если быть точными, все пошло довольно хорошо для нее. Бедному Шнуру повезло меньше. Он слишком зарвался, и гордыня его сгубила. Всего за четыре дня до выборов, 12 марта 1990 г., журнал «Шпигель» разместил статью, в которой неопровержимо доказывалось, что Шнур прежде был тайным агентом Штази. Его друзья, и в первую очередь пастор Эппельман, отказывались верить в эту историю. Как мог человек, много лет бывший его другом, предать его? Невозможно. Однако все опасения и сомнения этого священнослужителя, вероятно, рассеялись после того как он прочитал досье Штази, полученное «Шпигель» от переметнувшегося бывшего шпиона. При поступлении на службу в Штази Шнур получил приказ «активно влиять на негативные и враждебные силы в Восточной Германии, в первую очередь на пастора Эппельмана».

Результатом этих откровений стали истерические сцены и хаос в штаб-квартире партии в Доме демократии. У самого Шнура случился нервный срыв, и он был помещен в психиатрическое отделение больницы Св. Эдвиги. После воссоединения страны он был исключен из Германской ассоциации адвокатов, а позже осужден за нарушение параграфа 241 Уголовного кодекса – за передачу Штази информации на своих клиентов.