Ангелами не рождаются. Книга 1

После войны он часто летал на Землю, слышал разговоры однополчан, убежденных, что фашистские танки «просто заглохли или были умело подорваны». А по поводу боевых машин, словно побывавших под пятой пьяного циклопа, ветераны расплывчато говорили: «В боевой горячке чего только не примерещится, снарядами и сплющило…» И все жалели командира: «Страшная смерть… Прямой наводкой, места мокрого не осталась…» Не знали, что снаряд только воздух «поцеловал», да и зачем знать?

Караваев слышал, что совсем на другой войне у его начальника случилось что-то похожее, но без сумасшедшего выхода энергии. Зато была сумасшедшая любовь к красавице Адели, а француженки, рассказывали, толк в любви знают… У Караваева же, как до отправки на фронт, так и после, любви не случилось. Были разве что редкие, ни к чему не обязывающие встречи.

Предвидя скорую развязку, Клим снял с пальца раскалившийся перстень и швырнул в тоннель:

– Попробуйте отыскать, чернокрылые, – ухмыльнулся он. – Души притянет приемный шлюз Небесного города, а неживой предмет затеряется на необъятных просторах Земли.

Демоны и поглотители растянули поле, словно пуховое одеяло, а затем растащили в стороны быстро гаснущими угольками. Караваев сжал зубы и расправил крылья. Серебряное оперение сложилось особым образом, образовав по краям лезвия опасных бритв. Клим врезался в подземников вихрем торнадо, и адская свора прочувствовала всю остроту ангельских «украшений»: поглотителей резало на части, а демоны лишались голов и конечностей.

Израсходовав оперативный резерв, Караваев не выдержал натиска.

Клима ударили об ограждение моста, подняли на несколько метров и бросили на каменные плиты. Внутри ангела клокотал гейзер, обессиленное тело готовилось разлететься на атомы. Не желая валяться кулем смятой бумаги, Клим со стоном привстал на колено. Демоны вокруг вдруг замерли и расступились, пропуская вперед мужчину с холеным лицом: худого, коротко стриженного, с закрученными вверх усиками, облаченного в приталенную черную рубашку, блестящие шелковые брюки со стрелками и начищенные до зеркального блеска туфли. От обычного человека его отличали глаза: два излучающих огонь рубина, при полном отсутствии зрачков. Приторно улыбаясь, мужчина не поленился наклониться к уху Караваева, чтобы издевательски прошептать:

– Что же вы, Клим, хаос тут устроили, да еще с воровскими намерениями пожаловали? Ангел и воровство? Несовместимые понятия! Не укладывается даже в моей голове. Трудно оформить приглашение? Стандартным запросом, через канцелярию? С белым голубком прислать? А уж мы бы организовали вам незабываемую экскурсию! С хлебом-солью и демоническим размахом…

С трудом приподняв голову, Клим посмотрел в опасную глубину «рубиновой бездны»:

– Не тебе меня, Ренмарох, в воровстве упрекать. В нарушение седьмого пункта Всеобщей Хартии вами незаконно удерживались украденные с Поверхности души, изменены линии их развития и прерван естественный процесс воплощений.

– О, это трудно доказуемо, – произнес демон без тени смущения. – Выдав желаемое за действительное, ваша разведка дезинформировала доверчивых старейшин, а мы случайно перепутали клейма грешников и очистившихся, поместив последних в исправительный бокс. Не знали вы, что кандидаты на пересмотр статуса грешника фонят так же, как души на Поверхности!

– Мы отследили маршрут перемещений, – сказал Клим слабеющим голосом. – Налицо наглое извлечение и грабительское пользование незадекларированной энергией.

– Казенно рассуждаете, – картинно зевнул Ренмарох. – Пора мне с вами, коммунякой, заканчивать.

– Тогда заявляю по-коммунистически: ваши преступления пора рассмотреть на Небесном Суде!

– Размечтался, подобных мне не судят… – заявил Ренмарох, перейдя на «ты»: – Сам перед судом предстанешь, ПОД-ЗЕМ-НЫМ! А до заседания придется пострадать…

Армейская закалка не позволила Климу смолчать:

– Я вижу, у вас не судят, воин Люцифера, а уничтожают!

На скулах Ренмароха заиграли крупные желваки, он молча развернулся и ушел. Вокруг Караваева захрюкали, заблеяли и плотоядно зашипели жаждущие мести демоны. Отпихивая друг друга, они радостно набросились на Клима. Он не закрыл глаз, даже полностью скрывшись под их зловонной массой.

Глава 10. Горе

Шептун Кисляк имел на счету триста вылазок на Поверхность. Он обожал летать вместе с вечерним ветерком, представляя, как в прошлой жизни при такой скорости заложило бы уши и размазало о бетон. Сейчас крыши домов мелькали внизу неразличимыми квадратиками, а настырные птицы не могли его обогнать. Он же нагло ввинчивался в спокойно парящий в небе косяк и переворачивал птичек вверх тормашками. Подниматься выше облаков шептун опасался: могли срезать острым крылом ненавистные ангелы… «Что им, небес жалко? – негодовал он. – Все облака узурпировали! Да и что у них за крылья? Один гламур. Я-то свои блестящие черные крылышки никогда не сменю на девчачьи ангельские…»