Ангелами не рождаются. Книга 1

В последнее время среди тревожных раздумий она несколько отстранилась от Ивана, не реагировала на его приглашения и теплые слова. И теперь спрашивала себя, не могла ли косвенно стать причиной трагедии? Она не понимала, что с ней происходит, лишь чувствовала, что кто-то понемногу выкачивает жизненные силы.

На кладбище собрались только близкие Вани. Его мать тихо плакала в платок, наблюдая, как кладбищенские рабочие усердно роют яму. Пронизывающий осенний ветер трепал выбившуюся из-под платка седую прядь… Соня приобняла женщину, и та заплакала сильнее. Отец стоял чуть вдали, пряча небритый подбородок в приподнятый воротник куртки. Он не проронил ни слова. Только мокрый след на щеке говорил о внутреннем состоянии человека, навсегда потерявшего единственного сына.

Ивана не отпевали. «Не положено их отпевать, – строго сказал батюшка в церкви. – Очень тяжкий это грех. Самоубийца в содеянном не может покаяться. Отказался он от дара жизни. Сильно согрешила душа, долго страдать ей придется. Некоторые родственники утаивают факт самоубийства и отпевают родных как убиенных, а душа стократно мается. В сельской местности вообще за оградой общего погоста самоубийц хоронили, потому как не выбрали они своего срока в этом мире, не отстрадали положенного…»

Поминки прошли в тяжелой, натянутой тишине, разбавляемой надрывными женскими рыданиями. Отец Ивана снова молчал и глушил водку. Стопку за стопкой…

На кладбище Соня сильно простыла и слегла на две недели с температурой. Она давно не появлялась в институте, накопила хвостов. Учеба воспринималась туманным фоном, сквозь который размытой картиной проступала шумная аудитория и любимое место Ивана на самом верхнем ряду, занятое кем-то другим…

Не продвигалось и расследование по уголовному делу. Соне снова обещали во всем разобраться, но она почему-то не верила, что заказчик будет установлен. Что-то нечистое сопровождало это дело…

А потом случилась еще одна неприятность. Мама упала с лестницы подъезда и сильно разбила колени о ступеньки. Коленные суставы беспокоили маму и раньше, но теперь все было сложнее. Пришлось срочно везти маму в больницу. Нервы, нервы, сплошные нервы. В коленях собралась жидкость… Маму оставили в больнице для обследования – ситуация не предполагала скорейшего выздоровления.

Соня одиноко сидела на давно не крашенной лавочке больничного скверика и думала о происходящих в последние дни событиях: «Я, Игорь, мама… Кто источник наших несчастий? За что мы прогневали небеса? Я лично никого не обижала, не воровала, старалась жить по совести. Срочно нужно в храм, но ноги почему-то идут мимо…»

Соня не могла видеть Игоря за своей спиной, а он не представлял, как помочь девушке. Облегчать внутренние терзания людей ангелы не могли. Игорь видел, как ранее стабильно голубое поле Сони теперь чернеет, покрываясь щепками ядовитых заноз. Разрушение поля приводит к сложным заболеваниям. Многие напрямую связаны с изменениями в психике. И от этих переживаний Игорю, еле сбежавшему пару дней назад от небесных докторов, становилось все хуже.

Глава 11. «Не ваша она, архангел…»

Если Игорю быстро вылечили покалеченную руку, то дела Гиранэля шли не лучшим образом. Пока докторам удалось восстановить только израненное тело ангела, едва не отдавшего за Игоря жизнь. С душой же все обстояло сложнее. Гиранэль долго никого не узнавал, рвался в зримый ему одному бой, по-французски выкрикивал команды солдатам и требовал привести девушку по имени Адели. Главный безопасник Небесного города просил у нее прощения, кричал, что только она способна поставить его на ноги, и отключался лишь после очередной дозы лекарств. Говорили, что Адели была земной женой Гиранэля, но в подробности семейной жизни сложного пациента Игоря посвящать не стали.

Игорь переживал и за Гиранэля, и за погибшего Моха, которого считал единственным приобретенным здесь другом, но больше всего не находил себе места из-за страданий Сони. Он чувствовал, что с каждым днем она становится ему ближе, а любым способом разделить ее боль не получалось. Ко всему прочему он стал видеть странные сны.

Да, ангелы тоже спят, и во сне Игорь часто был с Соней на большом облаке, где они долго смотрели на безграничный воздушный океан, держась за руки. Игорь что-то оживленно рассказывал, а она звонко смеялась. На девушке был серебристый комбинезон с широким золотым поясом, ее черные волосы почему-то оказались платиновыми, собранными в тугой замысловатый узел, на лице, выглядевшем немного старше, чем сейчас, никакой косметики. На лбу девушки светилась диадема, украшенная многоцветными опалами.

Себя Игорь видел не в белом костюме, а в униформе защитного цвета и без погон.

Несбыточная встреча или картинка призрачного будущего?