Ангелочек. Время любить

— В основном да. Но и ее сын Жозеф не скупился на расходы. Филипп, мне очень жаль, если я вновь делаю вам больно, но я предпочитаю сразу вам все сказать. Я помолвлена с этим мужчиной, и мы собираемся пожениться в декабре. Теперь вам все известно, и мы можем разговаривать без всяких задних мыслей.

— Господи! Куда подевалась робкая юная Анжелина Лубе? — с нескрываемой иронией откликнулся доктор.

— Неужели вы упрекаете меня в том, что за последние месяцы я обрела уверенность? — улыбаясь, спросила Анжелина. — После нашей размолвки в Люшоне я вернулась сюда и занялась практикой. Я поставила перед собой только одну цель: стать в нашем крае лучшей повитухой. И я добилась своего. Но теперь я выбрала любовь, настоящую любовь, и поэтому мне придется отказаться от своих честолюбивых планов.

Ошеломленный Филипп Кост пересел поближе к Анжелине.

— Анжелина, это глупо! Вы были лучшей ученицей мадам Бертен, что и доказали, работая в Тарбе. Я видел вас в деле. Ваши знания подкреплены несомненным талантом — талантом следовать своей интуиции, применять опыт вашей матери и брать инициативу в свои руки. Я считаю ваше решение так быстро бросить практику весьма опрометчивым. Брак не может помешать вам заниматься этим ремеслом!

— Мое ремесло относится к тем профессиям, которые разрушают самые крепкие союзы. Разве вы женаты? Нет, вы остаетесь холостяком, хотя вам уже давно стукнуло сорок лет.

— Представьте себе, я надеялся вскоре сочетаться законным браком с женщиной, о которой упорно мечтаю с прошлого Рождества, — с вами, Анжелина. Я не стану приводить вам свои аргументы, но мы смогли бы вместе преодолевать тяготы семейной жизни, вместе работать в больнице или в частной клинике[26]. Я приехал сюда окрыленный надеждой, преисполненный решимости вымолить у вас прощение за свое скандальное поведение. Вы понимаете, на что я намекаю?

— Я простила вас. Давайте переменим тему.

Анжелина, выпрямившись, сидела в метре от доктора. Ее стройное тело облегало бархатное платье. Филипп Кост любовался линией шеи и плеч Анжелины, удивительно красивым лицом с правильными чертами. Однако он не осмеливался взглянуть молодой женщине в глаза. В былые времена его так часто поражал блеск драгоценных камней, на которые походили глаза Анжелины.

— Значит, одному мужчине все же удалось завоевать вас, — продолжал искренне расстроенный Филипп Кост. — Какой же я глупый! Ведь он же не первый! А вы, должно быть, скрыли от вашего будущего мужа ваше прошлое, умолчали о своем незаконнорожденном ребенке?

— Нет, я ему рассказала обо всем, о чем он должен знать, еще до того, как он предложил мне обручиться. Филипп, мне очень жаль.

— Вам очень жаль? Вы разбили мне сердце, и вам очень жаль! Господи, почему ты позволил мне приехать сюда? Анжелина, неужели вам было трудно дать мне телеграмму?

— Сначала я собиралась телеграфировать вам. Но потом сочла необходимым встретиться с вами. Ведь мы останемся добрыми друзьями, не так ли?

По натуре Филипп Кост был человеком спокойным. К тому же ему нельзя было отказать в логике. Понимая, что проиграл эту партию, он попытался с честью выйти из игры.

— Прекрасно. Раз уж так вышло, я готов смириться. Надеюсь, вы будете счастливы, поскольку заслуживаете этого. Я был бы неблагодарным человеком, если бы стал отрицать это. После нашего расставания я много размышлял, поэтому мне теперь ясны причины вашего молчания о сыне и вашей связи с его отцом. Возможно, окажись я на вашем месте, я поступил бы точно так же. Я хочу сказать, что не всегда легко признаваться в некоторых вещах жениху, постоянно твердящему вам о своих высоких чувствах. Я хотел получить вас нетронутой, неискушенной в любви, я мечтал о том, как буду учить вас удовольствиям, и радовался этому. Но вы уже были опытной и не осмеливались признаться мне в этом.

— Да, — согласилась Анжелина, чтобы не расстраивать доктора.

Не стоило сейчас признаваться, что в Люшоне она поняла: брак со знаменитым акушером Филиппом Костом ей не нужен. Она вновь увидела, как выглядывает в окно огромной виллы, истосковавшись по ледяному воздуху, устремив взор на заснеженные вершины, готовая убежать, только бы не стать покорной супругой этого мужчины. Свобода казалась Анжелине бесценным сокровищем. Она жаждала свободы, чтобы подчиняться собственным законам, чтобы заниматься своим ремеслом, пусть даже ей, как и ее матери, придется жить среди бедных людей. И в этом Анжелина была похожа на Луиджи.

— Анжелина, могу ли я пригласить вас пообедать в том ресторане на берегу Сала, где мы вместе с вашим отцом отмечали нашу помолвку?

В голосе доктора звучали умоляющие нотки. Анжелина подумала, что за обедом у нее появится возможность перейти на общие темы и она в спокойной обстановке спросит Филиппа Коста, не знает ли он, кто смог бы занять ее место.