Ангельский огонь

К ним приблизился служитель, чтобы принять у вновь прибывших пальто. Ролан помог Анжелике, затем снял свое и вместе со шляпой передал негру. Анжелика нашла, что сегодня ее муж выглядит весьма импозантно в этом черном фраке, белой кружевной сорочке, отороченной кружевами, с белым же шелковым галстуком. Сама она блистала в золотистого цвета платье с выразительным декольте, начинающемся от плеч. Наряд дополнял рубиновый гарнитур, подаренный Роланом на Новый год. Прическа изящно оттеняла свежесть кожи. Украсив локоны вплетенными белыми камелиями, она не надела шляпы. Ролан, придирчиво осмотрев жену, одобрительно покачал головой.

— Полагаю, мы пришли раньше назначенного, — отметил он. — Хотя, наверное, Жак и Жан-Пьер отправились к Миро за дамами.

— Ну разве не прекрасно, что Жаку удалось уговорить Бланш приехать в Новый Орлеан?

— О да. Я знал об этом от него вчера, когда мы столкнулись на бирже. Интересно, как он добился такого успеха?

— Я просто поражена, как ему удалось вытащить твою сестру с плантации? — призналась Анжелика. — Я много раз пыталась убедить Бланш приехать сюда, но — безрезультатно.

— Мужская половина рода Делакруа умеет убеждать, — засмеялся Ролан.

— Да, это не вызывает сомнения, — начала было она, но, услышав знакомый голос, обернулась.

— Дорогая! Кого я вижу?

Глаза Анжелики засветились радостью. Она была удивлена, когда стройная, красивая женщина направилась в ее сторону. И вдруг она узнала черты этого прекрасного классического, любимого ею лица.

— Мадам Сантони!

Женщина средних лет в сером шелковом платье и темной шали в блестках тепло обняла ее.

— О, Анжелика! — воскликнула мадам, со слезами на глазах разглядывая свою бывшую ученицу и любимицу. — Какой чудесный сюрприз! Ты так хорошо выглядишь, моя дорогая. — Она тепло посмотрела на Ролана. — А это, должно быть, твой муж, ведь это о нем ты писала?

— Да, мадам, — ответила Анжелика с улыбкой, — мадам Белла Сантони Ривальди — это мой муж, Ролан Делакруа.

— Очарован, мадам, — сказал Ролан и галантно поцеловал протянутую ему руку в перчатке.

— Очень приятно с вами познакомиться, мсье Делакруа, — произнесла мадам.

— О, а где же Антонио?

Из глубины зала к ним приближался элегантный седеющий джентльмен в вечернем наряде.

— Антонио, посмотри, кого я встретила! Нашу дорогую Анжелику и ее мужа.

Высокий симпатичный итальянец подошел к ним и грациозно раскланялся. После того как все были представлены друг другу, Анжелика обратилась к своей наставнице:

— Мадам, это такой приятный сюрприз — встретить вас здесь, в Новом Орлеане.

— Этот концерт мы с Антонио не пропустили бы ни за что на свет. Купили билеты много недель тому назад — и вовремя; говорят, все места распродали почти молниеносно.

— Моя жена рассказывала мне о вашем таланте певицы и преподавательницы вокала, — вставил Ролан.

Мадам улыбнулась Анжелике.

— Твой супруг — великий обольститель. К тому же, он весьма красив.

Анжелика покраснела, улыбаясь Ролану.

— Да, он такой, — затем вернулась к интересовавшей ее теме: — А вам раньше доводилось слышать пение мисс Линд, мадам?

— Да, конечно. Много лет назад я видела Дженни Линд в роли Люси в королевском театре в Стокгольме. Но это было задолго до того, как она училась у Гарсия в Париже. Интересно посмотреть, чего она достигла. — Мадам повернулась к Ролану. — А у вашей жены, — добавила она, кивая в сторону Анжелики, — действительно голос певицы мирового класса.

Ролан с гордостью улыбнулся.

— Анжелика поет очень хорошо, — сказал он мадам. — Однако я никогда не буду настолько самоотверженным, чтобы разделить ее с миром.

— Вы, креолы, — страстный народ, да и собственники, — отмахнулась мадам от Ролана.

— А что, мы, итальянцы, не в этой категории? — это уже Антонио решил показать свои права собственника и обнял за талию жену.

Все засмеялись, но внутренне Анжелика почувствовала себя неуютно. Всю свою сознательную жизнь она знала, что Бог наделил ее талантом, однако она никогда не хотела использовать его в поисках материальных выгод. Мадам всегда поддерживала эту позицию, призывая ее петь только в церкви, как это и подобает девушкам благородного воспитания. Однако Анжелика также знала, что Ролан никогда не спрашивал ее, хотела ли она петь в концертах. Это лишний раз доказывало, что он рассматривает ее как свою безраздельную собственность.

Следовало признать, что она получала немалое удовольствие от чтения заметок о карьере Дженни Линд. Только подумать — выступать во всей Европе, бывать на приемах у принцесс и королей, быть любимой самим Гансом Андерсоном… дружить с такими великими композиторами, как Мендельсон и Шопен… Все это были соблазны, которые раньше и в голову не приходили Анжелике. А теперь — теперь стоило только осмотреться в фойе, заполненном любителями оперы, и подумать, что все они, затаив дыхание, жаждут услышать прекрасный голос…

А что, если бы это был ее голос?

Но эти мысли улетучились, когда громкий мужской голос объявил:

— А вот и они!!