Ангелы и демоны литературы. Полемические заметки «непрофессионала» о «литературном цехе»

Писатель (или поэт) не только затягивает в иллюзорный мир своих читателей (иногда их число измеряется миллионами), но зачастую он сам также оказывается на крючке у дьявола. Причем литератор это сам начинает чувствовать и понимать, но сил и воли сорваться с крючка уже нет. Он раб своего «начальника» и вынужден ему служить. Вот, например, известный французский писатель Виктор Гюго, попал на крючок дьявола в ранние годы, вероятно, свою роль сыграла наследственность. Как пишет Ю. Воробьевский, в роду этого писателя «было полно сумасшедших», а сам он был «визионером и считал себя пророком новой религии, обладающим «волшебной силой», избранником, призванным вести человечество вперед»[32].

Виктор Гюго сам находился на грани сумасшествия и в моменты «прозрения» понимал и описывал свое состояние, называя его сомнамбулизмом: «Этот сомнамбулизм свойствен человеку. Некоторое предрасположение ума к безумию, недолгое или частичное, совсем не редкое явление… Это вторжение в царство мрака не лишено опасности. У мечтательности есть жертвы – сумасшедшие. В глубинах души случаются катастрофы. Взрывы рудничного газа… Не забывайте правила: надо, чтобы мечтатель был сильнее мечты. Иначе ему грозит опасность… Химера может подточить человеческий мозг…»[33] Итак, где грезы, мечтания, там рядом и безумие.

Один из биографов Виктора Гюго французский писатель Андре Моруа пишет о своем герое: «Он знает о таком соседстве. Всякий мечтатель (а Виктор Гюго любит называть себя Мечтателем) носит в себе воображаемый мир: у одних это грезы, у других – безумие… В Викторе Гюго Мечтатель всегда был сильнее мечты. Его спасло то, что он сублимировал в стихах свою тоску и галлюцинации»[34]. Но дело в том, что эта тоска и эти галлюцинации через растиражированные стихи поэта заразили миллионы и миллионы читателей, не только во Франции, но и в других странах, в том числе в России. И многих из них они довели до сумасшествия. «Начальник» и «художественный руководитель» Виктора Гюго, должно быть, с удовлетворением потирал и потирает руки (вернее – лапы), видя результаты работы, проделанной его подопечным.

Об истоках русской литературы XIX века

Я в литературе не мастер, но и русская литература, по-моему, вся не русская, кроме разве Ломоносова, Пушкина и Гоголя.

Федор Михайлович Достоевский «Идиот» (слова Евгения Павловича Радомского)

Русская праздность и литература

Красавец, в полном цвете лет,

Поклонник Канта и поэт.

Александр Сергеевич Пушкин, роман в стихах «Евгений Онегин» (о Владимире Ленском)

Если говорить о России, то праздность стала настоящей болезнью русского общества со второй половины XVIII века. Толчком для распространения праздности в обществе стал подписанный императором Петром III в 1862 году «Манифест о вольности дворянства». Историки говорят, что фактически указ был инициирован и подложен на подпись будущей императрицей Екатериной II, бывшей на тот момент супругой императора. Основные положения Манифеста были подтверждены в Жалованной грамоте дворянству в 1785 году. Согласно Манифесту, все дворяне освобождались от обязательной гражданской и военной службы; состоявшие на государственной службе могли выходить в отставку. Дворяне получили право беспрепятственно выезжать за границу, но обязаны были по требованию правительства, «когда нужда востребует», возвращаться в Россию. Манифест объявлял службу почетным долгом дворянства и призывал ее продолжать. Однако, воспользовавшись разрешением, многие дворяне сразу после обнародования документа подали прошения об отставке. Так началось сначала не очень видимое, но впоследствии (уже в XIX веке) стремительное разложение элиты общества. Как отмечает А. С. Пушкин в «Заметках по русской истории», этим указом «Екатерина унизила дух дворянства». Кроме того, при Екатерине II началась активная раздача дворянских званий (потомственное дворянство было отменено еще Петром I, для искателей «фортуны» появился непреодолимый соблазн добиваться дворянства и соответствующих привилегий интригами и обманом). И Пушкин продолжает: «Отселе произошли сии огромные имения вовсе неизвестных фамилий и совершенное отсутствие чести и честности в высшем классе народа. Все было продажно. Таким образом, развратная государыня развратила свое государство»[35].

Дворяне военной и иной «государевой» службе стали предпочитать удовольствия и праздность: сибаритство, игры в карты, балы, пиры, наряды, поездки за границу и длительное пребывание в Европе.