Ангелы и демоны литературы. Полемические заметки «непрофессионала» о «литературном цехе»

Таким образом, в представлении иностранцев о России создалась довольно стройная картина. Она была обоснована документально – ссылками на русские же «авторитеты». Она была выдержана логически: из этих ссылок были сделаны совершенно логические выводы. В частности, в немецком представлении Россия была «колоссом на глиняных ногах», который в свое время кое-как поддержали немцы – как государственно одаренная раса. Образ этого колосса, кроме того, совершенно соответствовал и немецким вожделениям. Таким образом, «сущее» и «желаемое» сливалось вполне гармонически – до горького опыта Второй мировой войны. Потом пришло некоторое разочарование, и немецкая послевоенная пресса с некоторым удивлением отмечает тот странный факт, что литература, по крайней мере художественная, вовсе не обязательно отражает в себе национальную психологию. Не слишком полно отражает ее и историческая литература, отражающая, по Випперу, не столько историческую реальность прошлого, сколько политические нужды настоящего. Строится миф. Миф облекается в бумажные одеяния из цитат. Миф манит. Потом он сталкивается с реальностью, и от мифа остаются только клочки бумаги – густо пропитанные кровью».

Бедный Фриц (немец, оказавшийся на Восточном фронте) был крайне удивлен, соприкоснувшись с русскими на поле боя или оказавшись в их плену. Они никак не были похожи на «лишних людей» из чеховских рассказов или героев пьесы «На дне» пролетарского писателя Горького. Иван Солоневич пишет: «Но всякая чушь, которая подвергалась, так сказать, художественному запечатлению, попадала в архив цитат, в арсенал политических представлений – и вот попер бедный наш Фриц завоевывать зощенковских наследников, чеховских лишних людей. И напоролся на русских, никакой литературой в мире не предусмотренных вовсе. Я видел этого Фрица за все годы войны. Я должен отдать справедливость этому Фрицу: он был не столько обижен, сколько изумлен. Позвольте, как же это так, о чем же нам сто лет подряд писали и говорили? Как же так вышло, где же эти босые и лишние люди? Фриц был очень изумлен».

И завершает свои размышления о роли литературы в формировании ложных представлений немцев о России и русских следующими словами:

«Но в свое время провравшаяся профессура накидывается на Фрица с сотни других сторон и начинает врать ему так, как не врала, может быть, еще никогда в ее славной научной карьере».

Напомню, что «Народная монархия» увидела свет через несколько лет после окончания Второй мировой войны. В мире разворачивалась «холодная война».

Важнейшим направлением этой войны стала война пропагандистская и психологическая. И профессуре Германии (и других стран Запада) отводилась важная роль в создании искаженного образа России (Советского Союза) и ее народа (не только русского, но и всех других народов СССР). Это был образ врага, «империи зла», населенной недочеловеками. А западная профессура, в свою очередь, опиралась на русскоязычных писателей новой волны, специализировавшихся в жанре антисоветской литературы (Владимир Войнович, Василий Аксенов, Евгения Гинзбург, Андрей Синявский, Юлий Даниэль и др.). И послевоенная западная профессура вкупе с русскоязычными писателями антисоветского толка стали врать о России и русском народе так, как никто до них еще не врал.

Кстати, Иван Солоневич не ограничивается критикой русской литературы за то, что она не сумела сформулировать основные признаки (особенности) русского народа. Он сам, базируясь на правдивой многовековой истории России, их формулирует: «Настоящая реальность таинственной русской души – ее доминанта – заключается в государственном инстинкте русского народа – или, что почти одно и то же, в его инстинкте общежития» (курсив мой – В. К.). И я думаю, что знание этой тайны русской души, в первую очередь, нужно не немцам и иным иностранцам. А нам, русским.

Красота спасет мир?

Влюбиться можно в красоту, но полюбить – лишь только душу!

Уильям Шекспир

О литературе и эстетике

Боязнь эстетики – есть первый признак бессилия.

Федор Михайлович

Достоевский, Роман «Преступление и наказание» (слова Родиона Раскольникова)