Ангелы и пионеры

Когда я была маленькая, у меня был папа. Виктор Драгунский. Знаменитый детский писатель. Только мне никто не верил, что он мой папа. А я кричала: «Это мой папа, папа, папа!» И начинала драться. Все думали, что он мой дедушка. Потому что он был уже не очень молодой. Я – поздний ребенок. Младшая. У меня есть два старших брата – Лёня и Денис. Когда я родилась, они были уже совсем большие.

Мой папа родился давным-давно. В 2013 году, первого декабря, ему исполнилось бы сто лет. И не где-то там он родился, а в Нью-Йорке. Это вот как вышло: его мама и папа были очень молодые, поженились и уехали из белорусского города Гомеля в Америку за счастьем и богатством. Про счастье – не знаю, но с богатством у них совсем не сложилось. Питались они исключительно бананами, а в доме, где они жили, бегали здоровенные крысы. И они вернулись обратно в Гомель. Папин папа был настоящий хулиган и разгильдяй. Он совсем не любил работать, а любил только наряжаться, курить папиросы и безобразничать. Он совершенно не заботился о своем маленьком сыне (моем папе) и молодой жене Рите (моей бабушке). Тут началась Гражданская война. Это когда после революции принялись строить новую жизнь, то кто-то был за эту самую новую жизнь, а кто-то совсем даже против. К тому же те, кто был за, тоже по-разному представляли себе эту самую новую жизнь. Страшная путаница. Про это вам лучше в школе учителя по истории расскажут.

Спросите!

Началась Гражданская война, и в папину маму влюбился красноармеец, комиссар. Они поженились. Комиссар катал папу на лошади и даже брал с собой в штаб – там было очень накурено и жила ручная лисица. Про своего отчима-комиссара и про Гражданскую войну в Гомеле папа хотел написать книжку «Мальчик с настоящей саблей», но не успел. Это ужасно, ужасно жалко! Представляете, какая могла бы быть классная книжка?

Комиссар погиб в бою при ликвидации банды, и через некоторое время папа со своей мамой и младшим братиком переселились в Москву, на Покровку. Мой папа плохо учился в школе, зато любил читать книжки. По-моему, пора уже признаться, что папа пошел в школу в двенадцать лет и окончил в шестнадцать. То есть в школе он учился всего четыре года. На каникулах, чтобы помочь своей маме, папа работал лодочником в Нескучном саду, перевозил желающих с одного берега Москвы-реки на другой. Потом он работал на заводе и однажды случайно увидел объявление, что набирают студентов в литературно-театральную мастерскую. Тогда еще не было театральных институтов и академий, а были такие вот мастерские. Папу приняли, и началась совершенно другая жизнь! Он выучился на актера, работал в театрах, а еще – клоуном в цирке и носил рыжий парик. Наверное, поэтому у меня волосы – рыжие. И в детстве я тоже хотела стать клоуном.

Папа, хоть и учился в школе всего четыре года, очень много знал, и его уважали и с ним дружили самые умные, образованные и «продвинутые» люди. Это, дорогие мои, только потому, что папа любил читать и читал очень много. Без книг, без чтения – никуда. Без книг получается не человек, а отстой. Вот честно!

Дорогие читатели! Меня часто спрашивают, как поживает мой папа, и хотят, чтобы я его попросила еще что-нибудь написать – побольше и посмешней. Не хочется вас огорчать, но папа мой давно умер, когда мне было всего шесть лет, то есть уже сорок с лишним лет назад получается. Поэтому я помню совсем мало случаев про него.

Один случай такой. Папа мой очень любил собак. Он все время мечтал завести собаку, только мама ему не разрешала, но наконец, когда мне было лет пять с половиной, в нашем доме появился щенок спаниеля по имени Тото. Такой чудесный. Ушастый, пятнистый, с толстыми лапами. Его надо было кормить шесть раз в день, как грудного ребенка, отчего мама немножко злилась. И вот однажды мы с папой приходим откуда-то или просто сидим дома одни, и есть что-то хочется. Идем мы на кухню и находим кастрюльку с манной кашей, да такой вкусной (я вообще терпеть не могу манную кашу), что тут же ее съедаем. А потом выясняется, что это Тотошина каша, которую специально мама заранее сварила, чтобы ему смешать с какими-то витаминами, как положено щенкам. Мама обиделась, конечно. Безобразие! Детский писатель, взрослый человек – и съел щенячью кашу.

Говорят, что в молодости мой папа был ужасно веселый, все время что-нибудь придумывал, вокруг него всегда были самые клёвые и остроумные люди Москвы, и дома у нас всегда было шумно, хохот, праздник, застолье и сплошные знаменитости. Актеры московских театров выходили после спектаклей и говорили: «А пошли к Драгунскому?» Приходили к нам и ели винегрет.

Этого я, к сожалению, уже не помню. Когда я родилась и немножко подросла, папа сильно болел гипертонией, высоким давлением, и в доме нельзя было шуметь. Мои подруги, которые теперь уже совсем взрослые тетеньки, до сих пор помнят, что у нас надо было ходить на цыпочках, чтобы не беспокоить моего папу. Даже меня к нему как-то не очень пускали, чтобы я его не тревожила. Но я все равно проникала к нему, и мы играли: я была лягушонком, а папа – уважаемым и добрым львом.