Ангелы-хранители

– Может, и так. Но как только они свяжут меня с Норой, а затем нас обоих – с вами, вы окажетесь под колпаком. И тогда… вам следует незамедлительно нам об этом сообщить, когда мы будем вам звонить, чтобы мы могли тотчас же повесить трубку и прервать с вами все контакты.

– Я отлично понимаю, – ответил адвокат.

– Гаррисон, – вмешалась в разговор Нора, – вам совершенно необязательно ввязываться из-за нас в неприятности. Пожалуй, мы слишком много хотим от вас.

– Послушай меня, моя дорогая. Мне семьдесят один год. И я по-прежнему с удовольствием занимаюсь адвокатской практикой и по-прежнему хожу под парусом… но, положа руку на сердце, в последнее время жизнь моя стала слегка скучной и однообразной. И это дело как раз то, что нужно, чтобы моя старая кровь быстрее бежала по жилам. И, кроме того, я искренне верю, что у вас имеются моральные обязательства помочь Эйнштейну оставаться на свободе, и не только в силу упомянутых вами причин, а потому что… человек не имеет права использовать его гениальность для создания других видов с незаурядным интеллектом и относиться к ним как к своей собственности. Если уж мы продвинулись настолько далеко, что способны творить подобно Создателю, то нам следует научиться проявлять Его справедливость и милосердие. И в вашем случае справедливость и милосердие требуют, чтобы Эйнштейн оставался на свободе.

Эйнштейн, лежавший на коленях у адвоката, поднял голову и, посмотрев на него влюбленными глазами, ткнулся холодным носом ему в шею.

В гараже на три автомобиля Гаррисон держал новый черный «Мерседес 560 SEL», уже не такой новый белый «Мерседес 500 SEL» с бледно-голубым салоном и зеленый джип для поездок в гавань, где стояла яхта адвоката.

– Белый автомобиль когда-то принадлежал моей жене Франсин. – Адвокат подвел гостей к белому «мерседесу». – В последнее время я им особо не пользуюсь, но он на ходу. Иногда я даже выезжаю на нем, чтобы поддерживать резину в рабочем состоянии. По идее мне следовало избавиться от «мерседеса» после смерти Фрэнни. Ведь как-никак это был ее автомобиль. Но она так любила свой стильный белый «мерседес»… До сих пор помню, с каким гордым видом она сидела за рулем… Я хочу, чтобы вы взяли машину себе.

– Пускаться в бега на автомобиле стоимостью шестьдесят тысяч? – Трэвис провел рукой по отполированному капоту. – Не слишком ли шикарно?

– Автомобиль никто не будет искать, – успокоил Трэвиса Гаррисон. – Даже если со временем они поймут, что я как-то связан с вами двоими, откуда им знать, что я дал вам одну из своих машин?

– Мы не можем принять от вас такую дорогую вещь, – сказала Нора.

– Считайте, что взяли машину напрокат, – ответил Гаррисон. – Когда у вас будет другой автомобиль и мой вам больше не понадобится, просто оставьте его на парковке, на автобусной станции, в аэропорту и сообщите мне по телефону, где он находится. И я пошлю кого-нибудь его забрать.

Поставив лапы на дверь со стороны водителя, Эйнштейн заглянул в салон. После чего посмотрел на Нору с Трэвисом и гавкнул, точно желая сказать, что только дурак может отказаться от такого предложения.

9

Трэвис сел за руль, и вечером той же среды, в десять часов пятнадцать минут, они отъехали от дома Гаррисона Дилворта, выехав на шоссе номер 101. Миновав Сан-Луис-Обиспо к половине первого, в час ночи они прибыли в Пасо-Роблес. В два часа они остановились на автостанции самообслуживания, в часе езды к югу от Салинаса.

Нора чувствовала свою никчемность. Она не могла сменить Трэвиса за рулем, поскольку не умела водить машину. Конечно, тут виновата была скорее тетя Виолетта, а отнюдь не Нора. Еще одно следствие затворнической жизни в условиях постоянного психологического гнета. И тем не менее Нора чувствовала свою никчемность и была страшно недовольна собой. Но она не собирается оставаться беспомощной до конца жизни. Черта с два! Нет, она научится водить машину и управляться с огнестрельным оружием. Трэвис сможет научить ее и тому и другому. Учитывая его прошлое, он сможет обучить ее боевым искусствам, дзюдо и карате. Он был хорошим учителем. Ведь он прекрасно справился с обучением ее искусству любви. При этой мысли Нора невольно улыбнулась, и ей мало-помалу расхотелось заниматься самоедством.

Следующие два с половиной часа, пока они ехали на север в направлении Салинаса, а затем – в сторону Сан-Хосе, Нора время от времени задремывала. Когда она не спала, то просто считала оставленные за спиной мили, и это ее успокаивало. По обеим сторонам автострады тянулись бескрайние поля, которые, казалось, уходили в бесконечность под холодными лучами бледной луны. Когда луна скрылась за облаками, они катили в безжалостной тьме, прежде чем увидеть впереди огни далекой фермы или придорожных заведений.