Ангелы на кончике иглы

— Идем дальше… Спускаюсь в первый круг, правдоподобно и со знанием шарашечного дела описанный после Данте Александром Исаичем… Тут, между прочим, некрещеные и добродетельные нехристиане. Гожусь? Да с превеликим удовольствием! Ведь тут, в первом круге, компания какая, ты только глянь: великие философы — Сократ, Платон, Сенека, Цицерон. Карла Маркса, правда, не указано. Подгонять под него свой социалистический реализм Данте еще не заставляли. Может, с великими философами рядом? Нет уж! Меня столкнут ниже, в глубь чертовой воронки!

— А что там, ниже?

— Во втором круге? Тут сладострастники. Тоже компашечка, будь здоров! Ox, люблю о сексе поговорить!

— Любишь ты, Яша, свои слабости преувеличивать!

— Не преувеличиваю, Сизиф! Экстраполирую! А проще говоря, смотрю вперед! Третий круг — чревоугодники. Чем меньше ем, тем больше мне это нравится. Круг четвертый — скупцы и расточители. Ну, я не скупец, это проверено. А расточитель — факт. Расточаю всего себя, жизнь пускаю на ветер. Пятый круг: гневные. Ух, я и гневный, уролог! И готов метать икру тут, в пятом круге.

— Забавно, — процедил Сизиф Антонович.

— Идем дальше, брат Вергилий!.. Круг шестой — кто? Еретики! Душа не нарадуется, какая теплая шайка. Эпикур, между прочим, тут. Вот с кем чайку попить! Лучше зеленого — теперь на зеленый перешел, не так сердце трепещет… Опускайся, опускайся ниже! Круг седьмой: насильники над ближним и его достоянием — первый пояс. Самое место для журналиста с партбилетом! Второй пояс — насильники над собою и своим достоянием. Я могу сидеть одной жопой на обеих скамейках сразу. Да и третий пояс, то есть скамейка, прямо для меня — я насильник над божеством, естеством и существом!

— Потрясающе! — прогоготал Сагайдак. — Какой разрез прекрасной действительности!

— Оставь эмоции, дай договорю. Круг восьмой: обманувшие недоверившихся! Спускаемся в первый ров восьмого круга: сводники и обольстители…

— Ты не сводник!

— Тогда попробуй попроси у меня еще ключи!.. Второй ров: льстецы. Третий ров: святокупцы.

— Это кто?

— Те, кто звали других к светлому будущему, в которое сами и не собирались. В четвертом рве восьмого круга — прорицатели, в пятом — мздоимцы. А что же мне — задаром писать это дерьмо? Шестой ров — лицемеры. Ну, тут не опровергнешь, гожусь! Седьмой ров — воры. Я вор? Вор! Когда я пишу «победа коммунизма неизбежна», я ворую у людей последнюю надежду.

— Будет бить себя в грудь! Люди не такие дураки!

— Люди не знаю, а у Данте — точно сообразиловка работала! Поэтому лукавых советчиков он сажает еще ниже — в восьмой ров. А в девятом рве — зачинщики раздора. Тоже можно найти для меня местечко. Десятый ров — поддельщики металла. Данте — великий эзоповец! Черт знает, что он имел в виду! Во всяком случае, в десятом рве восьмого круга маются поддельщики людей, денег и слов! Ну, уж это весь Союз журналистов встретишь!

— А кто в девятом круге? Не помню.

— Девятый круг, профессор, фантастически звучит: там обманувшие доверившихся.

— Доверившиеся — это читатели «Трудовой правды»?

— В частности, они. Ну, как? — и Рап гордо посмотрел на Сизифа, будто «Ад» написал он. — Так вот. Первый пояс девятого круга — предатели родных, второй — предатели родины и единомышленников, третий — предатели друзей и сотрапезников, четвертый пояс — предатели благодетелей.

— Сукой ты никогда не был, Яша!

— Откуда ты знаешь, кто был, а кто нет? Ну так вот… Ниже всего, в центре Земли, предатели величества Божеского и человеческого. Конечно, я пойду в тот круг, куда партия прикажет, но лучше, конечно, сюда, в девятый. А вообще, я вот что тебе скажу, Антоныч: мне этих девяти кругов мало. Данте в двадцатом веке не жил, наивный был. Мне нужен десятый, такого у Данте нет. Данте не предвидел, а я его заслужил.

— Сгущаешь!

— Не сгущаю, Сизиф. В десятом круге сидят растлители не отдельных людей, но целых наций, целых народов, а может, и всего человечества. Знаешь, кто в десятом круге? Вижу там Ленина, Гитлера, Сталина, Мао, ну и мельче шавки, бесконтрольные политики и их журналисты. Авось и для меня кто на сковородке подвинется… Я всю жизнь для них гавкал. И наказание свое я наперед знаю: вечно читать вслух, с выражением, собственные статьи с утра до вечера… А может, доверят для Сатаны отчетные доклады писать? Лозунги сочинять: «Черти всех стран, соединяйтесь!», «Все дороги ведут к сковородке!». А что, если в аду еще о субботниках не слыхали? Помогу! Только бы в десятый круг попасть! Так хочется занять наконец свое законное место. Как думаешь, окажут доверие?

— Окажут, Яша, окажут…

— Если окажут, не пойду. Значит, они меня опять обмануть хотят, выжать больше, чем дать!

— С такой честностью, как у тебя, Яша, можно думать о раскаянии… А тогда есть шанс попасть в Рай!

— В Раю я уже пожил. Хватит с меня! О честности мне поздно думать, а раскаяние — на фига мне оно?

— Пожалуй! — согласился Сагайдак. — Раскаяться — значит написать книгу «В круге втором». А потом «В круге третьем» и так далее. Одному человеку это не под силу. Тут надо коллектив здоровых авторов. А где их найти — здоровых?