Ангелы не умирают (СИ)

— Попробую объяснить. Хотя всё непросто.

— В нашей семье никогда ничего не бывает просто.

— Ваша семья не имеет к нам никакого отношения.

— Вот тут ты ошибаешься. Под разными фамилиями, в разные времена мы все равно остаёмся самими собой. Я это теперь точно знаю. Но потрачено как-то слишком много слов. Давай уже короче? Выкладывай, что случилось с твоим братом.

К этому моменту нашего разговора мы сидели в дорогом, словно с рекламного ролика, автомобиле Ливиана.

Вещи многое могут рассказать о своём хозяине.

Автомобиль Ливиана был баснословно дорогим и хрустально чистым. Больше никакой информации в себе не содержал. Даже сказать, как долго он находится на службе у своего владельца не получится — выглядел так, словно вчера с конвейера сошёл. Никаких лишних вещей, украшений, предметов — ничего, что носило бы оттенок индивидуальности.

Безлико. Энергетика не чувствуется от слова «совсем».

— Прежде чем говорить об Артуре, задам тебе ещё один вопрос: что ты думаешь об Энджеле? — спросил Ливиан.

— Я должен о нём что-то думать?

Поймав ледяной взгляд Ливиана, я развёл руками.

— Ладно. Твоя игра — твои правила. Ну, что сказать об Энджеле? Со своей младшей сестрёнкой, будь у меня такая, я бы этого парня точно не стал знакомить. И от своей жены постарался бы держать его подальше. Словом, по моему мнению, Энджел соблазнителен, обольстителен и абсолютно бессовестен.

Ливиан криво усмехнулся:

— Будь у тебя младший брат, я бы его знакомить с Энджелом тоже не рекомендовал.

Дальнейших слов можно было бы уже не тратить. Ливиан сказал достаточно, чтобы всё понять. По крайней мере кое-какие догадки у меня уже складывались. Склонен полагать, что верные.

— Между твоими братьями интрижка? — не сдержавшись, фыркнул я, сам не знаю, презрительно или насмешливо. — Почему меня это не удивляет? Ваш отец не то, чтобы старался привить вам правильные нравственные ориентиры. Если он сам спит с вами, почему его должно напрягать, что между собой вы делаете абсолютно то же самое?

— А с чего ты взял, что моего отца это вообще хоть как-то напрягает? — удивился Ливиан. — Да не в малейшей степени. И напрягать вообще-то не может. О существовании Артура он не знает. Вернее, он не знает о том, что Артур его сын.

— Как так? — удивился я.

— Когда Артур родился, Виола уговорила Брэдли забрать ребёнка к себе, а отцу сказала, что тот родился мертвым.

— Рэй поверил в эту ересь?

— Почему ересь?

— У Элленджайтов дети, особенно мальчики, мертвыми не рождаются.

— Рэю на тот момент было плевать, кто у неё там родился, мальчик ли, девочка? Он периодически почти полностью теряет человеческий облик. Потом собирает себя по частям и становится… ну, почти (или сравнительно) нормальным. В хорошие периоды бывает весьма обаятельной личностью: умён, храбр, остроумен, красив, как бог. К нему легко проникнуться симпатией и даже куда более глубоким чувством.

Когда захочет, отец умеет держать своих демонов на поводке. Какое-то время. Но когда срывается, превращается в настоящее исчадие ада.

— Я видел.

— Ты ничего не видел, — с обречённостью и тоской проговорил Ливиан. — И дай бог тебе никогда этого не видеть, — тряхнул он головой, словно стараясь избавиться от мучительных воспоминаний.

— Ты рассказывал об Артуре.

— Да. Я помню. Ну так вот, Брэдли охотно взялся помочь Виоле. У него с Рэем тогда были хорошие отношения. Ну, настолько, насколько это вообще с Рэем возможно. Отец был ему обязан. Как позже выяснялось — обязан из-за меня.

— Как это? — удивился я.

— Рэй никогда не говорил мне, кто моя мать. Но знаю совершенно точно — это не Виола. И ещё знаю, что к ней он относился иначе, чем к матери остальных своих детей.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что, в отличие от Энджела, со мной отец никогда не спал.

Ну и ответ! Я даже растерялся, не зная, что сказать.

— Думаешь, что твоя мать настолько влиятельна, что Рэй боялся последствий их отношений?

Ливиан невесело рассмеялся:

— Боялся последствий? Это Рэй-то? Не уверен, что его в принципе возможно чем-то испугать. Нет. Он как-то говорил мне, что любил мою мать. Рассказывал, как, узнав о связи с его сестрой-близнецом, она отказалась от него. Не исключено, что он после этого её убил. С Рэя станется. Он же сумасшедший, — с тоской закончил он.

Повисла гнетущая тишина.

Голос Ливиана звучал так спокойно, будто ему не было дела до прошлого. Но сильно сомневаюсь, что это действительно так.

— Это твоя история. Но Виола-то с какой стати отдала своего ребёнка чужому человеку?

— Чужому, своему… да тут чёрт хромой лучше, чем родной отец. Она хотела защитить Артура и защищала, как могла.

— В чём заключалась защита?

— В том, что ребёнок не жил с Рэем. Брэдли выдавал его за своего кровного сына. Даже я узнал о том, что Артур — Кинг лишь после того, как… после того, как он выжил в условиях, в которых кроме нас выжить никто не бы мог.

— А что случилось?

— Он сбросился с крыши тридцатиэтажного дома.

Для меня тема самоубийств с недавних пор по понятным причинам больная тема.