Ангелы не умирают (СИ)

А кто бы собирался?

— Ну что, пациент? — присел я на край дивана рядом с Артуром. — Будем лечиться?

— Раз вы так решили, доктор.

Мне было не по себе. Когда мы обменивались кровью с родственниками или любовниками, всё чувствовалось и ощущалось иначе. Атмосфера — половина дела. Если бы я знал себе меньше, сказал бы, что чувствую себя скованно и неловко.

Чёрт! Да именно так я себя и чувствовал. Просто не хотел этого признавать.

Серые свет. Серая мебель. Похожий на серого ангела с переломанными крыльями мальчик с платиновыми волосами и глазами, где плескалась даже не грусть — спокойная безнадёжность отчаяния.

На мгновение я заколебался, стоит ли говорить всю правду до конца? Возможно, не зная, через что ему предстоит пройти, Артур перенесёт это легче? Поколебавшись несколько секунд, я принял решение за него. Так нам обоим будет легче.

— Что нужно сделать? — полюбопытствовал мой симпатичный пациент.

— Ничего, — заверил я его. — Я всё сделаю сам. А ты наслаждайся или терпи — уж как получится.

Он слабо вздрогнул, когда наши губы соприкоснулись. Поначалу это всегда похоже на поцелуй. Даже сердце бьётся от волнения быстрее.

Артур не вызывал во мне похоти — только щемящее чувство острой жалости. Я всегда это чувствуя, когда вижу перед собой что-то столь неоправданно искажённое.

Чтобы вызвать внутреннее кровотечение, необходимое для ритуала (или как ещё можно обозвать происходящее? В мою голову не сразу порой приходят необходимые нужные сравнения) пришлось с силой нажать в область желудка, посылая импульс энергии внутрь самого себя. Паршивые это вызывает ощущения. Особенно когда изначально чувствуешь себя далеко не хрустящим огурчиком с грядки.

Боль крутым кипятком прокатилась по позвоночнику, снизу-вверх, до самой макушки. Рот наполнился густой, вязкой кровью.

Артур снова слабо вздрогнул, принимая мой дар. Спустя несколько секунд его словно каменное тело расслабилось в моих руках. Кровь Элленджайтов туманит голову лучше вина, её воздействие слаще наркотика.

Для обыкновенных людей наша кровь несёт с собой удовольствие, исцеление, омоложение, увеличение потенции, сексуального возбуждения и ещё бог весть ещё какие чудеса в одном флаконе.

Что касается нас самих, то в здоровом состоянии мы друг с другом кровью делимся редко. А когда исцеляемся…

Тело Артура словно окаменело. Зрачки его глаз резко сузились до такой степени, что глаза стали казаться незрячими. Его резко скрутило в судороге боли и в следующую секунду кровь хлынула горлом чёрный фонтан.

Я ждал подобного эффекта. Для Ливиана это, по всей видимости, стало полной неожиданностью.

— Какого чёрта?! — рыкнул он. — Ты уверен, что ему лучше?

— Сейчас, конечно, нет. Ему станет лучше, когда организм освободится от токсинов, образовавшихся в процессе распада клеток.

— Чего?.. Мог хотя бы предупредить об этом? — брезгливо поморщился Ливиан. — Я быть хоть таз какой приготовил. Мне же теперь всё это вымывать!

Кровь Артура была не светлее нефти. И сворачивалась почти моментально. Приступ полностью его обессилел. Артур выглядел измученным и слабым.

Ещё одна особенность представителей нашего рода — кровь никогда не смотрится на нас так же отвратительно, как на других людях. И никогда не отдаёт запахом тлена. Наверное, из-за того, что по-своему составу отличается от человеческой?

Ливиан бесстрастно, как будто перед ним была кукла, отёр следы крови с лица, рук, груди брата.

Потом мы помогли Артуру поменять одежду и постель.

— А знаешь, ты ведь прав, — голос его звучал слабо, удивлённо и тихо. — Мне и вправду лучше.

— Так и должно быть. Наш организм устроен так, что обязательно должен освобождаться от отравляющих его веществ иначе отравит сам себя. Если приступ не возникает естественным путём, его необходимо вызывать искусственно.

— Как всё сложно, — вздохнул Артур, вытягиваясь на своём ложе.

Ресницы его дрожали, опускаясь. Он боролся со сном, неизбежным при такой кровопотере.

Полубессознательное состояние было для него сейчас благом. И я, и Ливиан это прекрасно понимали. Никто из нас не стал ему мешать. Мы оба тихо вышли из комнаты.

— Мне следует тебя поблагодарить.

Голос Ливиана звучал суше, чем, мне казалось, должен.

— Раз следует — благодари. Что тебе мешает?

— Ты злишься на меня? У тебя есть для этого повод?

— Мне кажется, что в том, что случилось с Артуром, вина не только Энджела.

Наши взгляды встретились.

Серые глаза Ливиана были злыми, взгляд — колючим, как у волка, не желающего пускать чужака на свою территорию.

Да, я знаю, я слишком часто сравниваю Сатклиффа с волком. Но что поделать? Он и вправду на него похож.

— Ладно. Мне пора, — отступил я.

— Спасибо, Альберт, — голос его смягчился.

Никто из нас не хотел ссоры. В конце концов, мы друг другу нравились и оба желали остаться в приятельских отношениях.

Но моя интуиция меня не обманывала никогда. А сейчас она прямо-таки кричала, что в отношениях Ливиана и Артура есть скрытое дно. Это дно любопытства во мне не вызывало. Просто то состояние, в котором оказался Артур, отравляло то впечатление, что я успел составить о Ливиане.