Ангелы не умирают

Оглушённая, пребывая в лёгком шоке, Линда стояла и смотрела на исказившееся лицо Кинга. Видимо, в её восприятии время текло чуть дольше, чем было на самом деле. Потому что для неё момент, когда она выстрелила и удар по лицу, последовавший за этим разделялся томительно текучими секундами. А одно, скорее всего, сразу последовало за другим.

– Да уж! Женщины никогда не устают удивлять. Этого варианта я почему–то не учёл, мисс Филт. Один – ноль, в вашу пользу. Ваш выбор вам зачтётся. Приступи к десерту.

– Нет!!! – рванулась Линда, с тем же успехом, с каким бабочка бьётся о стекло.

– Отдай её мне, отец.

Линда готова была благословить вмешавшегося уже за одно то, что руки, деловито задравшие ей юбку, замерли на бёдрах.

Рэй медленно повернул голову на звук голоса.

Заплаканная, затравленная Линда сделала то же самое.

– Ливиан? – почти прорычал Рэй. – Что ты здесь делаешь?

Высокий и стройный молодой человек стоял у металлической лестницы, по которой, судя по всему, спустился минутой раньше.

– Ты столько раз приглашал меня после последней ссоры. Я решил, наконец, воспользоваться твоим приглашением и, возможно, приму твоё предложение. Но у меня есть условие.

– Кто бы сомневался? – презрительно скривился Кинг, не выпуская Линду из своих рук. – У людей всегда есть условие. Какое твоё?

– Я хочу эту женщину.

– Да неужели? Решил поиграть в Спасателя? Или она в самом деле тебе приглянулась?

– А есть разница? Каковы бы не были мои мотивы, моё условие это она. Я сделаю то, что хочешь ты лишь после того как ты сделаешь то, что хочу я.

– Какой пассаж! Эта женщина и мне нужна для моих целей. Что же нам с тобой делать?

– Тебе решать, какая из твоих целей для тебя важнее, – невозмутимо пожал плечами молодой человек.

– Обе важны, – потёр рукой раздвоенный ямочкой подбородок Рэй. – Нам придётся прийти к этому, как его? Консенсусу? Вот! Если ты настаиваешь на то, что хочешь её, я её тебе отдам. Желание сына для родителей не могут не быть важны, не так ли?

Ливиан скривился, как если бы у него внезапно и сильно заломил зуб. Но мгновение спустя его лицо словно сделалось нечитаемой маской.

– Но и желания родителей следует исполнять, – продолжил Рэй. – Мне нужно доставить с этой женщиной послание нашему сладкому Альберту Элленджайту. Послание это должно быть хорошо читаемым и недвусмысленным. Возьмёшься сделать это сам?

– Что именно? – холодно спросил Ливиан.

– Изнасилуешь эту куколку для меня? Здесь и сейчас? В кругу товарищей? Или кишка тонка?

– Не уверен, что это то, что ты предлагаешь, хоть когда-нибудь было моими скрытыми эротическими фантазиями. Я давно подозревал, что у тебя крыша не то, что потекла и поехала. Тут уже до фундамента коррозия дошла.

– Сдаётся мне, кто–то подумывает о карьере архитектора и строительных проектах для народа.

– Я сделаю это. Так, как ты скажешь и так, как захочешь, Рэй.

– Серьёзно? Станешь насиловать плачущую женщину? – смеясь, проговорил Кинг. – А как же все прошлые разговоры о высоких материях, сын?

– С тобой не до высоких материй. Повторяю, я сделаю всё, что ты захочешь. Но я буду единственным. Никто другой, включая тебя самого, её не коснётся.

– Я всегда подозревал, что ты жадный, – снова засмеялся Кинг. – И, как выяснилось, подозревал не зря. Что ж? Твоё предложение разумно. И вашим, и нашим, как говорится. Согласен. По рукам. Можешь приступать.

Линда испуганно переводила взгляд с Рэя на Ливиана.

– Ты хочешь, чтобы я сделал это прямо здесь? – брезгливо поморщился Ливиан.

– Именно.

– Почему – прямо здесь?

– А я тебе не доверяю, – ухмыльнулся Рэй. – Вдруг ты чего–то не доделаешь, а эта прыткая красотка станет потом всюду утверждать, что не только отец, но и сыночек слабы в проявлении мужской силы.

– Ты больной на всю голову.

– Правда что ли? – продолжал зубоскалить Рэй.

Ситуация конечно же наметила тенденцию к лучшему. Один, в данном случае, куда лучше двух десятков, спору тут нет.

Но когда тебя собираются прилюдно отыметь это тоже не фонтан.

«Просто сожми зубы и терпи», – приказала себе Линда. – «Выбора у тебя всё равно нет».

Скользнув по лицу Рэя ненавидящим взглядом, Линда на ватных ногах двинулась в указанную ей сторону.

Ливиан тоже, судя по всему, восторга от предстоящего не испытывал. И это радовало.

Когда оказываешься в дерьме, в компании как–то веселее барахтаться.

– Надеюсь, ты не очень стыдлива? – тихо выдохнул он, беря Линду за руку и толкая к стене, закрывая от многочисленных любопытных, похотливых, насмешливых и просто безразличных взглядов.

– А если очень? Что тогда? – огрызнулась она в ответ.

Не потому, что ненавидела его лично и хотела сказать Ливиану гадость – просто потому, что от сложившейся ситуации её воротило от сего и сразу.

– Тогда ничего, – кивком отбросил он упавшую на глаза чёлку.

Адреналин, кипевший в крови, ушёл. И на смену ярости, гневу, истерике пришло странное, но в какой–то степени спасительное отупение. Запас человеческой прочности столь велик, что остаётся только удивляться.