Ангелы неба и духи земли (СИ)

Притягиваю ее к себе, снимаю с нее мокрую майку, обнимаю крепко-крепко, растираю ей спинку, плечи, прислушиваюсь к ее соматическим потокам, сканирую энергетику – да, есть небольшие провалы, но это не будет проблемой. Не так уж Шторм и замерзла, как хочет сказать плутовским зовущим взглядом ярких глаз из-под угольно-черных ресниц, но как не пойти у нее на поводу, не подыграть, если я сам безумно хочу узнать ее заново? Я улыбаюсь в ответ: «Позволь мне тебя согреть».

Моя девочка сейчас совсем не против согреться самым приятным для нас двоих способом. Она недвусмысленно прижимается ко мне, обнимает за шею, я чувствую ее торопливые дразнящие поцелуи на шее, на мочке уха, на щеке, чуть поворачиваю голову и встречаю ее губы своими.

Как там говорила Шторм – как спирт на голодный желудок? Сейчас все еще острее. Когда я целую ее, это как замыкание сверхпроводящего контура, и этот контур – наш единый сенсорный поток. Не оторваться, не разорвать – напротив, слиться теснее, в одно неразделимое целое. Ее энергетика открывается, вовлекает меня в захватывающее дух кружение восходящего потока. Я рисую нам ласковый искристый дождь, который моя девочка так любила раньше. Но фантазия Шторм не хуже – ливень превращается в удивительный мерцающий снег. Он окутывает нас крупными хлопьями, когда они касаются мокрой кожи, сначала это колкий холод, потом – на контрасте - дразнящее тепло и россыпь пушистых искр. Запах таежных трав и нагретой смолы, вкус лесной малины на губах, а голова становится странно легкой, и планета пытается вывернуться из-под ног, как непослушный скейт. Взявшись за руки, бежим на берег, поднимая тучи брызг, и падаем у самой кромки воды – проказница Шторм сделала мне подсечку, и в отместку я увлекаю ее за собой. Недолгая возня, и я оказываюсь сверху, навалившись на нее всем телом и вдавив ее запястья в нагретый солнцем песок.

- Попалась, которая пиналась!

Кусаю мою хулиганку за маленькое розовое ушко и тут же зализываю укус. Она выгибается подо мной, обхватывает меня ногами за талию и крепко стискивает, прижимает меня к себе так тесно, что перехватывает дыхание, но не от недостатка воздуха - от ощущения ее близости, ее желания, ее внутреннего тепла. От уха веду дорожку коротких быстрых поцелуев по ее шее вниз к плечу и слегка отстраняюсь – хочу посмотреть на нее, встретить ее взгляд, пока ее чудесная метель кутает нас теплым сугробами, что тают не водой, а душистыми разноцветными одуванчиками. Наши потоки уже слиты, мы оба подстроили соматику в желаемом ключе, я чувствую мою девочку как никогда раньше, и это возбуждает до боли.

- Это еще вопрос, кто попался, - шепчет Шторм, смеется, показывает мне язык, и этого я уже вынести не могу, накрываю ртом ее приоткрытые в улыбке губы, этот жадный поцелуй – опять короткое замыкание. Я не закрываю глаза, она тоже, ее взгляд затуманен, расфокусирован, эмпатический поток вскипает, и она пылко отвечает мне – о да, я неплохо научил ее целоваться! Но сосредоточить заряд энергии на кончике языка и разрядить мне в нижнюю губу как дозу концентрированного эндорфина, несущего забвение и блаженство, так, что главные каналы зазвенели от перегруза - это ее собственная находка, и это приятно втройне. Отпускаю ее руки, одна ее ладонь сразу же перемещается на мою спину между лопаток, вторая гладит мокрые волосы на моем затылке, а я дотягиваюсь до ее бедра, скользя пальцами по прохладной гладкой коже и разгоняя по ней стайки ласковых пушистых клубочков энергии. Я знаю, как нравятся Шторм эти игры, но не ожидал, что она так откликнется – искристое кружение захватывает и меня, от пальцев разбегается по рукам, перескакивает на плечи, растекается вдоль позвоночника. Сугробы одуванчиков превращаются в нежное цветочное облако, и оно уносит нас ввысь, а новый заряд мерцающих снежных хлопьев проходится по моей спине, рассыпает контраст тепла и холода, ласковых прикосновений и легких укусов – это настолько приятно, что в горле рождается невнятный звук – не то восхищения, не то удовольствия.

Мы уже не лежим на песке, а парим в небесах, и это небо – цвета жидкого пламени. Синхронизируются не только наши движения, но и пульс, и дыхание, и кажется, что время останавливается, а планета под нами ускоряет вращение. Ощущения в потоке зашкаливают, облегающие плавки врезаются куда не надо и страшно мешают, и мне приходится откатиться в сторону, чтобы содрать их с себя и отшвырнуть подальше. И надо обеспечить себе свободу действий и избавить мою девочку от того, что на ней еще надето.

«Имей в виду, - кидает в поток Шторм, когда я стягиваю с нее шорты, - раз я заново родилась, ты опять будешь первым!»

Что? Что-что-что?