Ангелы неба и духи земли (СИ)

Я тоже узнаю его заново, жадно хватая потоки от новых органов чувств. Ушло двойственное ощущение от его прикосновений, прохладное, но одновременно обжигающее – сейчас он очень теплый на ощупь, а его энергетика раскалена. Меня сводит с ума вкус его губ, сладкий, с солоноватым оттенком байкальской воды и металлическим отзвуком крови от маленькой ссадины, которую я и оставила, гладкость кожи и сила мышц под моими дрожащими ладонями, напор его желания в нашем общем потоке. Раньше такие энергии были мне неподвластны, но теперь я могу влить в поток столько же, сколько и он, если не больше, возвращая ему свои ощущения от той невыносимо приятной пытки, которой сейчас меня подвергают его пальцы и рот. Ему не важно, что я вся в песке, а для меня царапанье песчинок сейчас - еще один источник дикого удовольствия на грани боли. Но я хочу, чтобы и ему было так же хорошо, как и мне, хоть он и крепко держит меня, не позволяя своевольства. Я вспоминаю, как звучали в потоке его ощущения от кольца моих губ, в первый раз сомкнувшихся вокруг его члена, от скольжения моего языка по уздечке, от вихревых токов, вливающихся от меня в спираль его главного нижнего канала. Сейчас я не могу ласкать его физически - просто направляю энергию в эти его чувствительные точки и достигаю цели. Он напрягается как струна и протяжно охает, я догоняю его, и острая вспышка его пика в потоке сливается с моей.

«Да, Шторм! - его волна неукротима, вместе с моей - это цунами, которое смывает нас в поток с головой, но самоконтроль он сохраняет. - Да! Вот так, девочка моя, да, продолжай! Теперь ты знаешь, как это. Как должно быть!»

«Теперь знаю, - я тоже хочу, чтобы он продолжал, чтоб наконец-то ощутить его внутри, замкнуть раскаленные струны наших потоков в единое целое. – Ну давай же! Хочу тебя, я готова, не дразнись, не тяни. Я больше не могу!»

«О, в самом деле? - улыбка-искра, очень умелые пальцы у меня между ног, выверенные движения двойного проникновения – как всегда, он знает, чего я хочу, но делает все по-своему, резче, опаснее, импульсы острого удовольствия разбегаются снизу-вверх по моей нервной системе, накачивают и так переполненный сенсорный поток и отдаются в сердцах, включая в них форсажный режим. – Ну хорошо».

Он снова сверху, по его воле я раздвигаю ноги и направляю его к себе, внутрь себя, невольно вспоминая его прошлый прорыв. Теперь боли нет, нет ни капельки, только усилие, преодоление последнего рубежа и плавное, уверенное движение дальше, до предела и обратно, во всю длину, то быстрее, то медленнее, с переменным углом, все больше чувствительных зон, и моих, и его, искрят и вспыхивают, подпитывая наполняющее нас пламя. Это полное слияние, абсолютная синхронизация, резонанс. Один ритм, один пульс, один поток, одно дыхание. И я понимаю, что мне нужно сейчас сделать – снять последние ограничения между нами.

«К черту тантру! - прошу, балансируя на гребне нашей общей волны, взлетающей куда-то в стратосферу. – Я люблю тебя. Кончи в меня полностью, хорошо?»

«Если ты хочешь, - он жадно впивается ртом в мои губы, его ответ переполнен благодарностью, счастьем от осознания того, что я, разрешив ему связать наши генетические линии, принимаю его полностью и навсегда, и ко мне приходит полное понимание того, что это значит для него и почему тогда он назвал тантру «вежливостью». – Моя Шторм! И я тебя люблю!»

Я кричу в поток его имя, его настоящее имя, непроизносимое, запретное, как заклятье призыва великих сил, и он эхом повторяет мое. Наше взаимное принятие и признание срабатывает как детонатор, и ударная волна нашего общего взрыва бросает нас к звездам – или звезды в нас, попробуй сейчас разбери, когда кажется, что в нас и вокруг нас бушует сам великий Вихрь.

А может, так и есть на самом деле?

***

- Деда, смотри! – юная бурятка чуть привстает в лодке, ухватившись за борт, приставляет ладонь ко лбу козырьком. – Ты видишь?

Старый шаман поворачивается к берегу, куда смотрит внучка, присматривается, восхищенно охает, и его глаза превращаются в горящие удивлением щелки.

- Ты права, внучка, - кивает он. – Вижу. Но не надо туда смотреть. Нам не надо видеть свадьбу Тэнгри. И никому нельзя. Духи рассердятся, если узнают, что кто-то подглядывал, понимаешь?

Но любопытная девочка все же бросает еще один быстрый взгляд на уединенную бухту, где ее чуткий внутренний взор отчетливо видит уходящий в облака смерч легкого золотого пламени, а в центре него - два смутных силуэта, сплетенных вместе, соединенных вихрем, слившихся в едином ритме безумного танца. Они очень похожи на людей, но не люди, людям не даны ни два сердца в груди, ни такая глубина слияния в страсти, ни сила, что этот вихрь создала. Взгляд шаманки скользит прочь, но вдруг замечает присутствие кого-то третьего, удивительный нечеловеческий разум, настороженно присматривающийся к Тэнгри откуда-то из глубин. И она не сказала бы, что этот разум добрый и ясный – напротив, она чувствует его гнев, безумие и ужас, но не понимает его причины. Не могли же светлые Тэнгри так его напугать?