Ангелы опустошения. Книга 2

"Здесь вокруг куча славных квартир по пятьдесят долларов в месяц," говорю я, "а кроме этого Бен может нам показать где снять комнату на сегодня." Куря и улыбаясь и таща большую часть наших сумок старый добрый Бен ведет нас к гостинице в пяти кварталах отсюда на углу Университета и Шэттак где мы снимаем два номера и ложимся спать. То есть, пока Мемер спит я иду обратно в домик с Беном поворошить старые времена. Для нас то было странное спокойное время между эрой наших дней Безумцев Дзэна в 1955 году когда мы читали свои новые стихи большим аудиториям в Сан-Франциско (хоть я никогда и не читал, был только как бы ведущим с кувшином вина) и наступающей эрой газеты и критиков писавших о ней и называвших ее "Поэтическим Ренессансом Бит-Поколения Сан-Франциско" — И вот Бен сидел скрестив ноги вздыхая и говорил: "Ох здесь ничего особенного не происходит. Наверное скоро уже поеду обратно в Орегон." Бен такой большой розовый чувак в очках и с большими спокойными голубыми глазами как у Лунного Профессора или у Монахини в самом деле. (Или как у Пэта О'Брайена только он чуть не убил меня когда я спросил не ирландец ли он когда мы впервые познакомились.) Ничего уже не удивляет его даже мой странный приезд посреди ночи с мамой; луна будет сиять на воду все равно и куры будут нести больше яиц и никто не узнает происхождения безграничных кур без яйца. "Чему ты улыбался когда я увидел тебя в окне?" Он заходит в крохотную кухоньку и заваривает чайник чаю. "Я не хочу нарушать твоего отшельничества."

"Я вероятно улыбался потому что в страницах запуталась бабочка. Когда я высвободил ее, и черная кошка и белый кот оба начали за нею гоняться."

"А цветок стал гоняться за котами?"

"Нет, приехал Джек Дулуоз с вытянутой рожей о чем-то беспокоясь, в 2 часа ночи даже свечи с собою не неся."

"Тебе понравится моя мама, она настоящая Бодхисаттва."

"Мне она уже нравится. Мне нравится как она мирится с тобой, с тобой и с твоими сумасшедшими трехтысячемильными идеями."

"Она обо всем позаботится…"

Смешная штука с Беном, в первый вечер когда я и Ирвин познакомились с ним он проплакал всю ночь уткнувшись в пол, мы ничем не могли его утешить. Закончилось все тем что он никогда больше с тех пор не плакал. Он только что спустился с горы где провел все лето (Гора Закваска) как я позже, и написал целую книгу новых стихов которых терпеть не мог, и кричал: "Поэзия это одна сплошная наколка. Кому нужны все эти умственные разграничения в мире который уже мертв, уже поехал на другой берег? Ничего просто больше не остается." Но теперь он чувствовал себя лучше, с этой улыбкой, говоря: "Уже не имеет значения, мне приснилось что я Татхагата двенадцати футов длиной с золотыми пальцами на ногах и что мне все уже безразлично." Вот он сидит по-турецки, слегка склоняясь влево, мягко летя сквозь ночь с улыбкой Горы Малайя. Он возникает голубым туманом в хижинах поэтов в пяти тысячах миль отсюда. Он странный мистик живущий один улыбаясь над книгами, мама моя на следующее утро в гостинице говорит "Что за парень этот Бенни? Жены нет, семьи нет, делать нечего? У него есть работа?"

"Он на полставки проверяет яйца в университетской лаборатории на горке. Зарабатывает как раз себе на фасоль и вино. Он Буддист."

"Ты со своими Будлистами! Почему вы не держитесь своей собственной религии?" Но мы выходим в девять утра и немедленно чудесным образом находим прекрасную квартиру, первый этаж с цветником во дворе, и платим аренду за месяц вперед и притаскиваем свои чемоданы. Беркли-Уэй 1943 прямо рядышком со всеми магазинами а из окна моей спальни на самом деле виден Мост Золотые Ворота над водами за коньками крыш в десяти милях отсюда. Там даже есть камин. Когда Бен приходит с работы домой я захожу за ним в его домик и мы идем покупаем целую курицу на жареху, кварту виски, сыра с хлебом и все прибамбасы, и в тот же вечер у огня пока мы все напиваемся на новой квартире я жарю курицу на сковородке из рюкзака прямо на поленьях и у нас пир горой. Бен уже купил мне подарок, пестик приминать табак мне в трубке, и мы сидим покуривая у огня с Мемер.

Но слишком много виски и нас всех развозит и мы отключаемся. В квартире уже есть две кровати и посреди ночи я просыпаюсь и слышу как Мемер стонет от выпитого и почему-то понимаю что наш новый дом уже отныне проклят.

75