Ангелы плачут над Русью

— Надо ещё посмотреть, что за рать Ахмат поведёт, — молвил Рус. — Может, мы их в первом же бою в клочья разнесём?

— Может, — кивнул князь. — А может, и нет. Это я к тому, что без разведки мы как кутята слепые. Рус, Кезинер, задание слышали?

— Слышали.

— Так выполняйте!

Дозорные разъехались, а казаки начали усиленно готовиться к отражению врага.

Глава пятая

Прошла ещё неделя. Рус не замечал со стороны Ельца ничего подозрительного. Да и как заметить, коль он перехватил уже троих гонцов от Ахмата к Вагизу и всех убил. Вот так и получилось, что Вагиз не знал о намерениях брата, а Ахмат посчитал его трусом и решил действовать в одиночку. По его мнению, у князя Даниила было в лесу с полсотни казмаков.

— Ну откуда ему взять больше? — рассуждал Ахмат. — После разгрома Липеца, Воронежа и Онуза все поразбежались кто куда: в Пронск, Рязань, а то и во Владимир. А в округе остались одни немощные, которые даже до Пронска добраться не смогли.

И решил Ахмат взять в поход на Даниила сотню конников. Собрал он своё воинство на реке Елани и однажды утром выехал в степь, прямиком через Битюг к устью Байгоры. Вскоре его заметил Кезинер и послал к князю гонца с указанием дороги, по которой он поведёт Ахмата за собой. Удерживая Ахматову сотню на расстоянии, Кезинер постоянно щипал её молниеносными наскоками и увлекал к истоку Матыры, и дальше, к Польному Воронежу, на правый берег самого Воронежа, в лес, где должен был ждать врага князь Даниил.

Монгол Кезинер оказался хитрее бухарца Ахмата: непрерывными мелкими стычками изматывал против ника, убегал, возвращался, дразнил, снова нападал и опять исчезал.

Ахмат не мог понять, кто это. Среди разбойников были два плосколицых и узкоглазых всадника. Кто они? Его татарские недруги?

— Проклятые! Что они себе позволяют? — ругался Ахмат, пытался уклониться от схватки, хотел свернуть влево на Битюг, но Кезинер вновь догонял его и подстреливал отставших воинов. Ахмат опять кидался в погоню, но тщетно. И вот, таким манером, Кезинер привёл татар туда, куда хотел — к Польному Воронежу. По пути Ахмат потерял человек тридцать. На берегу Польного Воронежа он остановился, чтобы передохнуть, выставил дозорных, но на них напали, перебили и забрали оружие и лошадей.

— Чёртов монгол! — неистово орал Ахмат. — Дай хоть пожрать спокойно!..

Но Кезинер не давал ему ни пожрать, ни попить, ни даже осмыслить толком, что происходит. А когда татары начали переправляться через Лесной Воронеж, на них напали главные силы князя Даниила. Ахмат был атакован сразу с двух сторон: спереди, из леса, и сзади невесть откуда появившимися в степи всадниками.

— Мы в западне, Ахмат! — закричал кто-то из татар.

Отчаянно барахтаясь в воде, вопили люди, ржали кони, осыпаемые градом стрел, и захлёбывались, тонули в покрасневшей от крови воде. А добравшихся до берега встречали сабли и пики.

— Ахмата живым брать! — крикнул князь. — Остальных топить, чтоб с трупами потом не возиться!

Но взять Ахмата живым не удалось. Шальная стрела пробила ему шею, и бывший липецкий баскак утонул. В водах реки Воронеж окончил свой кровавый путь от Бухары до Липеца губитель славного Липецкого княжества, мучитель народа Руси южной, людей Черлёного Яра...

Казаки ныряли в поисках оружия погибших татар. Даниил с Тяпкой развалились на траве на берегу.

— Можно ещё с полсотни вояк принять, — сказал князь и вздохнул: — Эх, жаль, Ахмата живым не взяли... Ну да ладно, зато теперь можно Липец спокойно восстанавливать.

Тяпка скептически покачал головой:

— А Ногай? Нет, княже, пока Ногай жив, Липеца не возродить, опять спалит. Да ещё и Елец с Пронском в придачу.

— Это верно...

— Да ты не грусти, атаман! Сам же говорил, что в Орду на поклон больше не поедешь. Говорил?'

— Ну?

— Ну а как же ты Липец отстраивать собираешься без ярлыка? Или перед ханом на пузе поползать решил?

— Что ты, что ты? — замахал руками Даниил.

Тяпка улыбнулся:

— Ну а княжество у тебя уже есть, Даниил, князь Воронежский, атаман воронежских казаков... — Поднялся на ноги. — Поди, хватит ребятам купаться! Один чёрт все сабли не выловим. Домой пора...

Поехали домой. Доехали до лагеря, накрыли столы, принесли мёду крепкого и закатили пир на весь... Нет, ну, может, и не на весь мир, но уж на весь Черлёный Яр точно.

На другой день на больную голову делами не занимались, только Рус с Кезинером продолжили нести дозор. А на третий день атаманы собрались в избе князя.

— Ахмата убили, порадовались, — молвил князь, всё ещё морщась от головной боли. — Теперь надо думать о будущем. Я хотел восстановить Липец, да видно, Тяпка прав: опять навлечём на себя гнев татарский и снова всё потеряем. А так княжество наше Воронежское, с лесными городами и сёлами, которые мы будем строить, ещё поживёт. И татар я в покое не оставлю. Биться буду с ними, покуда жив. Вы со мной?

— Не гневайся, княже, — поднялся Тяпка. — Мы ж договаривались так: убьём Ахмата — и я, и Рус уходим и принимаем постриг. Грехов на наших душах не счесть, надо их замаливать. Ахмата нет?

— Нет, — кивнул Даниил.

— Значит, всё. Прощай, княже.