Ангелы плачут над Русью

А в Золотой Орде всё была замятия. Между бывшими союзниками Ногаем и Телебугой отношения обострились как никогда. Могущественный темник обложил Орду подковой, угрожая Сараю и с севера, и с запада, и с юга. А тут ещё с востока надвигался Чингизид из улуса Джучи Тохта-гу-хан — прямой наследник золотоордынского престола, сын Менгу-Тимура, правнук покорителя Руси, основателя могущественной Золотой Орды Бату-хана. Внук великого завоевателя Европы Тудан-Менгу и ещё один правнук его, Телебуга, неуютно чувствовали себя на золотоордынском троне. Да к тому же в их дела вмешивались извечные враги Джучидов Гуюкиды. Ведь ещё в пору нашествия на Русь и похода к Последнему морю постоянно враждовали между собой двоюродные братья Бату-хан и Гуюк-хан. По возвращении из далёкого похода Гуюк-хан успел захватить власть в Каракоруме. И Бату-хан, не желая кровопролития внутри Монгольской империи, добровольно ушёл в свой Улус Джучи и создал там новое государство под названием Золотая Орда, заставив повиноваться себе истерзанную Русь. И оказался тут в весьма выгодном положении. Государство его располагалось на стыке Европы и Азии. Под контролем у него оказались все торговые пути и все текущие по ним богатства. Да и Русь платила богатую дань. Золотая Орда процветала, тогда как сама Монголия хирела. Вот и кинулись Гуюкиды на новый, жирный и лакомый кусок.

Враждовали соперники жестоко, и близкая победа, не без помощи Ногая, улыбалась, видимо, Тохте. Телебуга сидел в Сарае как загнанный и раненый зверь, боясь уже всех и вся. Знакомые Василию мурзы брали от него подарки и не советовали появляться в Сарае князю Александру. Тот был у Ногая в опале, а лишний раз ссориться с могущественным темником хан Телебуга не хотел.

— Ещё и хазарин Самуил подбивает его к расправе над князем Александром, — сообщил мурза Рахим. — Шныряет, как крыса, то к Ногаю, то обратно.

— А где сейчас Харалдай? — поинтересовался Василий.

— Кочует где-то между устьями Хопра и Медведицы.

— Но там же Ногай близко? — удивился Василий.

— Хан не захотел видеть Харалдая здесь, — пояснил Рахим. — По всему, недоволен результатами его похода на Воргол. К тому же Самуил совсем опутал хана своими интригами, Телебуга стал раздражительным, никого из мурз к себе не допускает.

— А вы бы убили его! — пожал плечами Василий.

— Тише! — испугался мурза. — Что ты несёшь? Тут в каждом углу висят уши Самуила, он всю Орду купил. Если до него дойдёт хоть одно наше слово, не сносить нам голов!

— Но мне-то что делать? Посоветуй, мурза.

Рахим понизил голос:

— Ты вот что. Не мешкая посылай кого-то из подручных назад в Липец. Пускай князь Александр повременит с поездкой в Орду, пока не уляжется вся эта замятия. Недоброе задумал против него хан.

— Ладно... — озабоченно проговорил Василий и поднялся. — Ну, бывай, спасибо за совет.

Мурза, с улыбкой рассматривая серебряное с изумрудами ожерелье, не вставая, лишь кивнул головой.

Бирич задумчиво пошёл к коню.

— Чем озабочен, Василий? — услышал он, вздрогнул и оглянулся.

— А, это ты, Евтюха! Поехали, дома всё обсудим.

— Ну поехали.

— Плохи наши дела! — не раздеваясь, сел на лавку в своей избе Шумахов. — Плохи дела князя Александра и всего Липецкого княжества... — Помолчал и вздохнул: — Собирайся, Евтей, обратно в Липец. Беда надвигается, князя нашего казнить хотят. Пока не поздно, бери Антона и Андриана и скачите во весь опор, предупредите его, чтоб не совался в Орду. Исполнишь?

— Исполню! — кивнул Евтей. — Но как же вы тута с Аникеем останетесь?

— Мне ехать нельзя, — пояснил Василий, — надо следить за делами ордынскими. Но, думаю, вдвоём справимся. Эх, жаль Андрюху!.. А может, он живой? Он и не из таких переделок выбирался. Хотя навряд ли... Эх, Андрюха-Андрюха! Но некогда горе-горевать, все под Богом ходим. Давай, Ломов, жми во весь опор. Пускай князь дома ждёт. Тохта может ханом стать, а у него вроде в войске наш добрый знакомец баскак Содном. Спеши, Евтюха, спеши!..

В степи стоял ужасный зной. Ломов с подручными добрались наконец до реки Медведицы. Жара донимала так, что они свалились с коней на берег.

— Давай искупнёмся, Евтей! — взмолился Антон.

— А татары нагрянут, тогда что? — Ломов и сам жадно вглядывался в прозрачную манящую воду Медведицы. — В Хопре искупнёмся, там удобнее.

— В каком Хопре! — простонал Андриан. — Мы на Хопёр не пойдём, там Ногай орудует. Нам на Кададу или на Терешку ехать надо, а пока доберёмся... Сжарились ведь, сил больше нету, всё тело зудит!

— Ладно, бестии, уломали, — усмехнулся Евтей. — Попоите коней и ныряйте...

Эх-х, беспечен русский человек! Антон с Андрианом, напоив и стреножив лошадей, пустили их пастись, а сами голышом попрыгали в воду. Евтей тоже разделся — но до шаровар — и прилёг под куст, задремал...

А в это время, как выслеживающие мышь коты, притаились в соседних кустах два татарина, безоружные и бесконные карачу.