Ангелы плачут над Русью

После обряда крещения татарка как-то даже преобразилась, повеселела. Улыбался, глядя на неё, и Демьян.

— Теперь надо венчаться, — провожая их, напомнил игумен. — Хватит прелюбодейством заниматься. А с христианкой прелюбодействовать — двойной грех.

— Как батюшка благословит, так сразу и под венец, — пообещал Демьян.

И он не стал откладывать дело в долгий ящик. Мать, Анна, с младшим сыном Маркияном подалась куда-то на север, и пока сыскать её было невозможно. Знали, что брат Анны, Устин, обосновался где-то под Пронском или в самом Пронске, но остальные родичи Шумаховых ушли, как говорили люди, аж в Москву или Тверь, а потому и просить благословения с материнской стороны было не у кого. Получив его от отца, Демьян обвенчался и хотел сразу — тут уж не до свадьбы — ехать в Пронск, чтобы оставить там молодую жену на попечительство дяди Устина. Однако Мария покинуть мужа отказалась наотрез и осталась с ним, делить все горести и радости походной жизни.

Глава тринадцатая

По пути в Дубок мысли князя Александра приняли иное направление, и он подумал, что, может, зря затевает празднество.

«Над кем победа? Над своими же, русскими, — покачиваясь в седле, вздыхал князь. — Ладно, день-два побудем в Дубке — и в Липец. Соскучился я по нему...»

Василий Шумахов подоспел вовремя: в небольшом деревянном тереме князя рассаживались бояре, воеводы и дружинники. Стол был накрыт довольно скромно. Не лилось рекою вино — обошлись брагою да мёдом. В мисках свинина и малость рыбы. В верховьях Дона рыба водилась, но ловить её было особо некому: дружина в походе, а смерды, рыбаки, охотники в разброде.

— Василий, иди сюда, — позвал растерявшегося в дверях бирича Александр. — Здесь, рядом с князем Даниилом Елецким, садись. — Но, заметив, что рядом с молодым князем сидит не менее почтенный воевода — Дорофей, дабы не обижать того, шепнул своему соседу слева Кавырше: — Подвинься, Андрюха, мне с Василием потолковать надобно.

Когда все уселись, князь предложил выпить за поруганную Отчизну и скорейшее освобождение её от ярма иноземных поработителей. Он первым опрокинул ковш с мёдом, передёрнул плечами и стал закусывать. Через минуту наклонился к Шумахову:

— Слышь, Василий? Я полагаю, задерживаться нам в Дубке не след.

— Правильно, княже, не след, — закивал, уплетая свинину за обе щеки, верный бирич.

— Вот завтра же в Липец и поедем. Нечего тута рассиживаться, надо город отстраивать. А тебе особое задание. Скачи в Орду, найди в Сарае знакомых мурз, темников и тысячников. Может, и Харалдай уже там будет. Узнай их настроение, проведай о замыслах царя ордынского, об его положении, ну и вообще обо всём и дай мне знать. С тобой Андрей поедет. Слышь, Андрей? В Орду с Василием поедешь.

— Ага, — кивнул Кавырша. — А ещё кто? Может, Евтей Ломов? Он малый ушлый, в разведке не раз бывал. А его двойнёвый брат Константин, царствие небесное, с Дорофеем аж в лагерь Ахмата ходил. Я думаю, Евтей в таком деле очень пригодится.

— Верно мыслишь, Андрюха, — согласился Василий. — Дай нам, княже, Евтея, и мы ныне же отправимся в Орду.

— Зачем же ныне? — удивился князь. — Завтра все вместе отсюда уедем. Князь Даниил со своими людьми пусть Елец восстанавливает да ворголят на Воргол не пущает, а мы будем Липец отстраивать. Вы же сразу вперёд, на Половецкий шлях, — и в Орду. Берите добра всякого поболе, навьючивайте коней... Василий, ты, может, ещё и Демьяна возьмёшь? Да, кстати, а где он?

— Женился и новой своей женою любуется, — усмехнулся Шумахов.

— Вот как? А я и не знал. А что ж на свадьбу-то не позвали?

— Да никакой свадьбы и не было.

— Это почему?

— Некогда сейчас свадьбы играть, да и не по душе мне его жена, — нахмурился бирич.

— Что так?

— А так. Надо ж! В моей семье татарка появилась!

— Погоди-погоди, это не та ли, что заарканила Олега Воргольского?

— Она.

— Так это же хорошо!

— Что хорошо?

— Что у Дёмки жена татарка.

— Ничего тут хорошего, княже! — Василий аж бросил недоеденный кусок говядины на стол. — Ему что, наших девок мало?

— Ну, брат, — покрутил головой князь, — любовь не разбирает, татарского роду-племени баба или русского, немчинка какая или хазарка! Да и не об том сейчас речь. Вот и бери его в Орду.

— А татарку куда девать?

— Никуда её не надо девать, тоже бери.

— Зачем?! — обомлел Шумахов.

— Затем. Она хоть и от Ногая, но там всё равно своя. Лучше вас ихнюю жизнь ведает, много чего узнать сможет. А в Липец вести слать будете.

Василий взмолился:

— Княже! Ты лучше отправь Дёмку служить елецкому князю. Там он полезней будет, а может, со временем и биричем станет, как я у тебя. К тому же баба его теперь крещёная и венчанная. Прибьют её татары как изменницу!

Князь задумался. Слова Василия резонны, и Даниилу нужны верные липецкие люди, нельзя же оставлять его в окружении коренных воргольцев... Но всё-таки покачал головой:

— С Даниилом будут Дорофей Космачов и воевода из местных, Афанасий Хитрых. А Демьян со своей татаркой...

— Да убьют её там, княже! — вскочил Василий. — И с Дёмки заодно шкуру спустят родичи али бывший муж, коли объявится! Неужель тебе их не жалко?!