Ангелы плачут над Русью

— На конь! Вперёд! — вскочил в седло князь Липецкий и поскакал к городищу. Туда, на гул набата, уже спешили разошедшиеся по округе на работы дружинники. Не подготовленные к рати, они сразу вступали в бой с превосходящими силами татарской конницы. И хотя им удалось внести замешательство в ряды врага и ценой своих жизней спасти некоторых беспощадно избиваемых строителей, переломить ход сражения дружинники не сумели.

Князь Александр был в первых рядах. Ахмат заметил его и, пробившись сквозь ряды воинов, выехал на личный поединок против князя. Александр вызов принял. Долго звенели клинки противников, и схватка вождей на время заставила всех остальных остановиться и с замиранием сердца следить за исходом поединка. Уступающий князю в росте и тем более сражающийся на монгольском коне, Ахмат всё время встречал удары князя снизу и, отражая их то саблей, то щитом, пытался в свою очередь уколоть противника. Но Александр, нападая, не забывал и про оборону. Не имея щита, он ловко уклонялся от выпадов Ахмата и шашкой отводил его оружие в сторону. Кони ржали, становились на дыбы, били друг друга копытами, как бы помогая своим седокам. Поединщики кружились на месте, разъезжались, а потом снова сходились на смертельную схватку. И вот, сблизившись с Ахматом в очередной раз, князь Александр вложил в свой удар столько силы, что кожаный щит Ахмата лопнул и остриё шашки князя поразило врага в лицо. Брызнула кровь, Ахмат взревел и рухнул с коня. Но в этот момент какой-то татарский воин пустил стрелу в Александра. Князь покачнулся в седле, но упасть не успел — его подхватили дружинники и устремились к лесу. Татары же окружили остальных липчан, и мало кому удалось вырваться из кровавого кольца. Побоище закончилось. Оставшихся в живых русских витязей связали.

И Ахмат остался жив. Лекарь обработал его рану, и он скоро очнулся. Оглядев одним глазом своих воинов, бывший баскак приказал поднять его. Долго смотрел на убитых и раненых, на пленных, на брёвна, уложенные в стену города и наваленные кругом.

— Где князь? — прищурил он уцелевший глаз.

— Убит, господин, — ответил один из нукеров.

— А где тело?

— Увезли урусутские нукеры.

— Тогда откуда же известно, что убит?

— Его увезли со стрелой в левой стороне груди. Навряд ли от такой раны оправится...

Ахмат побледнел от резкой боли. Тихо спросил:

— Погоню послали?

— Послали.

Однако погоня вернулась ни с чем. Липчане, петляя по лесу, сумели оторваться от преследователей. Они остановились в глухой кленовой чаще у реки Самовец, сняли с коня бесчувственного князя и положили на траву Симон осмотрел рану.

— Худо дело! — поднял он глаза на дружинников. — Принесите воды, да почище. Тут на берегу должны быть ключи, берите воду от самого источника.

Пока бегали за водой, Симон озабоченно думал, как вынуть стрелу. Тиун Арсений командовал остатками дружины. Позаботившись в первую очередь о безопасности, он далеко по кругу расставил дозоры, чтобы не допустить внезапного нападения татар.

Симон достал из сумки, всегда находящейся при нём, лекарственные отвары, мази, перевязочный материал. Принесли воды, и лекарь осторожно обрезал ножом вышедшее из спины князя остриё стрелы. Подозвал несколько человек и велел удерживать раненого в сидячем положении. Набрал в обе руки зловонной мази и приказал самому сильному дружиннику:

— А сейчас, Завидон, ты резко выдернешь стрелу.

Витязь побледнел:

— Не могу!

— Дёргай! — гаркнул Симон.

И Завидон, не помня себя, рванул окровавленное древко из груди князя, а Симон мгновенно начал растирать рану. От боли Александр на миг открыл глаза, но тут же снова потерял сознание.

— Умирает! — завопили дружинники.

— Заткнитесь, бабы рязанские! — рявкнул Симон, продолжая втирать мазь в рану. — Прочь отсюдова!

Но никто не отошёл, все стояли в оцепенении. И тут прискакал дозорный и доложил, что поблизости рыщет небольшой татарский отряд.

— Оставаться нельзя! — заявил Арсений. — Увозить князя надо!

— Куда увозить? — нахмурился лекарь. — Он кровью изойдёт от тряски. Уводите татар.

— Завидон! — крикнул тиун. — Бери пяток ребят и действуйте!

Смельчаки ускакали и буквально в нескольких сотнях шагов наткнулись на татар и увлекли их за собой. Увы, в той отчаянной гонке, в игре со смертью погибли трое дружинников, но двое оставшихся увели врагов далеко от Самовца, к Матыре.

Князь не приходил в себя, но ему явно стало легче: дышал он ровно. Однако оставаться здесь было слишком опасно, и решили смастерить носилки, какие когда-то делали для раненого князя Святослава, и привязать их между двух коней.

— А куда уходить-то? — почесал затылок Симон. — До Ельца далеко, до Дубка ещё дальше.

— Пойдём вверх по левому берегу Воронежа, — предложил Арсений. — А там в каком-нибудь селе остановимся до выздоровления князя.

На том и порешили.

Глава пятая

У Ахмата горело всё лицо. Глаз вытек. Но мучительнее физической боли была снедавшая его душевная тревога.

— Ногай мне второй глаз прикажет выколоть! — рычал он на нукеров. — Где Александр?

— Нет его, как сквозь землю провалился! — испуганно разводили руками те.