Ангелы тоже люди

А потом Веронику унесло в еще более глубокий сон, и дальше, что там было, она уже не

помнила…

Пожилая докторша, снимая перчатки, бросила Веронике: «Одевайтесь, садитесь на стул», -

и стала что-то заполнять в карточке. Наконец, она перевела взгляд на нее и строго

спросила:

- Я так понимаю, вы все решили…

- Наверное… - поморщилась Вероника.

- Так да или нет? Определитесь, наконец… Я, честно говоря, в этом случае советы Вам

давать не решилась бы… С одной стороны, это первая беременность, и ее прерывать

нежелательно. Вы сами все знаете о последствиях. С другой стороны, я могу понять и

Ваше положение - Вы студентка, сами еще не зарабатываете, да и безотцовщин в нашей

стране хватает, возможно, больше плодить не стоит… Решение – только Ваше…

- Я уже решила, назначьте меня на аборт…

- Хорошо, я Вас о последствиях предупредила. Раз решили, время нам терять ни к чему…

Придете в пятницу в десять, не опаздывать.

- А можно в час, у нас с утра семинар?

- В десять, - отчеканила врачица и отложила карточку, всем видом показывая, что разговор

окончен.

В коридоре ее ждала Таня. Она сочувственно взяла ее под руку и повела к двери, прочь из

этого удушливого, гладковыбритого кородора. На улице они, не сговариваясь,

машинально опустились на лавочку.

- Ну что? - тревожно заглянула в глаза Таня.

- В пятницу.

- Что в пятницу?

- Аборт, - равнодушно ответила Вероника, а у самой сердце сжало невидимыми

железными тисками.

Татьяна достала длинные дамские сигареты и прикурила.

- Ты точно решила?

- Да.

- Может, с Даниилом все же поговоришь, он должен знать.

- О чем? О ребенке, которого не хочет? Или о том, что его очередное достижение на ночь

залетело?

- Хочешь, я сама с ним поговорю?

- Не вздумай. Это будет самая большая ошибка, к тому же я обижусь. Дай слово, что не

скажешь.

- Не скажу, - пообещала Танечка и крепко затянулась «Вогом».

Они сидели и молчали, каждый думал о своем. Но когда дружба длится много лет, иногда

и слов не надо, можно просто помолчать. Вместе…

Неделя пролетела быстро. Ложась спать, Вероника подумала:

- Ну вот и все. Завтра наступит завтра.

Завтра наступило. Веронику разбудил резкий сигнал будильника, и она машинально

открыла глаза. На часах девять, как раз час на то, чтобы собраться и быть ТАМ вовремя.

Голова тяжелая, такое впечатление, что и не спала вовсе. Хотя это была почти правда.

Поспать она смогла от силы часа два, а так просто лежала и смотрела в потолок. Пыталась

считать верблюдов, не помогло. Тогда стала читать «Отче Наш», как бабушка научила

давным-давно. Она говорила: «Деточка, когда тебе будет трудно, или ты будешь в

опасности, или просто на душе будут кошки скрести, попроси помощи у Бога, у

Богородицы, заступницы нашей, и почитай молитву, сколько сможешь. А у Вероники на

душе не просто кошки скребли, а целые своры бездомных собак и кошек устраивали

дебош. И никакие молитвы успокоить их не могли. Ближе к утру Вероника забылась

беспокойным неглубоким сном, и вот будильник разрезал гнетущую тишину в квартире.

Вероника скосила глаза на будильник - десять минут десятого, теперь уж точно надо

подскакивать, а то можно опоздать. Она медленно встала и ощутила, как закружилась

голова, долго и тщательно чистила зубы, потом прошла в «столовую» - часть комнаты,

отделенную барной стойкой - и налила себе из холодильника стакан апельсинового сока.

Она сама себе сейчас напомнила мумию - ни сил, ни эмоций, ни желания что-то делать. Ее

взгляд уперся в смешную картинку - черно-белую фотографию на стене - маленькая

беленькая собачка-пуделек, приязанная к железному фонарю пытается оторваться от него

и так тянет поводок, что фонарь, к которому она привязана, согнулся. Такое смешное

несоответствие: маленькая, но очень целеустремленная собачка и большой согнутый

фонарный столб. Она продолжала тупо смотреть на картинку, а время все шло и шло.

Наконец, допив сок, Вероника пошла одеваться. Она бестолково перебирала одежду, и, в

конце концов, решила одеть спортивный костюм. Откопав его в стопке одежды,

передумала и остановилась на юбке и вязаной кофточке: так, наверное, будет удобнее…

Она села на еще разобранную софу и устало посмотрела на часы. Без пятнадцати. Если

поторопиться, можно успеть. А еще, даже без спешки, можно успеть на семинар. Только

не готова она. Хотя, в первый раз, что ли, можно как-нибудь выкрутиться...

Вероника подошла к своему небольшому симпатичному рюкзачку и заглянула внутрь,

чтобы убедиться, что все на месте. Тетрадки, ручки... Перед выходом она машинально

посмотрела на себя в зеркало, и почему-то ей стало легко, радостно и все понятно. Она

подмигнула себе и подбадривающе улыбнулась сама себе:

- Ничего, пробьюсь как-нибудь. У Катьки всегда «шпоры» есть, она поможет…

Пробежав мимо консьержки на входе и бросив очередное «здрасте», она выскочила

навстречу свету и свежему воздуху. Похолодало, подумала она, когда вдруг из-за спины

раздался как всегда спокойный и знакомый до безумия голос:

- Вероника, постой…

- Фигово..., - подумала Вероника, почувствовав, как ее охватывает давно забытое, но такое

родное чувство оцепенения. - Похоже, самодрессировка результатов не дала, и я снова