Ангелы уходят не прощаясь

По разговору Анны монахине было трудно понять, когда та говорит серьёзно, когда нет. Но дед послушно погрузился на заднее сиденье, " Волга " развернулась и понеслась в обратном направлении. Затем ехали полевой дорогой, сворачивали ещё куда-то — матушка не знала этих мест, — пока наконец деда не довезли до самого дома.

Когда ехали обратно, матушка спросила:

— Вы же опоздать можете к поезду…

— А! — только махнула та рукой. — Пустяки. Да и вы разве по-другому бы поступили?

— Я? — переспросила монахиня, — и не нашлась что ответить…

Она попыталась уговорить Анну высадить её, чтобы той не делать лишний крюк, но таксистка была неумолима.

— Я же обещала.

Позже матушка у своих же послушниц узнает, что Анну знают во всех окрестных деревнях. И она никогда не проедет мимо идущего старика или маленького ребёнка, если в машине есть место. Но это настоятельница узнает позже. Пока же, прощаясь с Анной, она поцеловала её. Женщина смутилась, не ожидав от строгой, одетой во всё чёрное монахини такого порыва.

— Матушка настоятельница, если что надо будет, довезти куда — только свистните, ой, то есть, … позовите.

— Хорошо, Анна, — ответила та и быстро пошла от машины. Но у самых ворот обернулась. Анна уже заводила машину.

— Не слышу, матушка? — таксистка высунулась из окошка.

— Молитесь за меня, Анна, — тихо произнесла мать Евгения и скрылась в проёме монастырских ворот.

— Что вы сказали? — проводив взглядом монахиню, Анна посмотрела на себя в зеркало.

— Да, Анюта радикулит ты себе уже нажила, а теперь, оказывается, на старости лет глухой стала, пора на пенсию.

Через секунду " Волга " неслась по дороге обратно в город, потому что к поезду из Москвы было уже не успеть».

— У вас потрясающая память, — сразу после того, как умолкла матушка, сказал писатель. Сказал, и рассердился на себя: хотел похвалить, а сказал совсем не то, что следовало бы сказать.

Она вздохнула.

— Поздно уже. Пойдемте назад… Память здесь не причем, хотя я на нее и не жалуюсь.

— Кажется, понимаю. Хоть вы и говорили тогда, когда рассказывали мне об Анне, что слышали эту историю от других, на самом деле…

— На самом деле она обо мне.

Арсений Васильевич остановился:

— Вы та самая матушка?

— Я та самая таксистка. Анна.