Ангелы времени

— Спасибо царю Ахаву за то, что он уговорил вас принять нас. Рядом со мной моя супруга Гелеспа. Командор Голиаф и кибер Моисей. Для начала мы бы хотели вручить вам те дары, которые царь Ахав…

— Это не дары, мэтр Гомер. Это всего лишь плата за сделанную работу. Ахав, мы в расчете. Я вижу, ты в который раз поступаешь по чести. Мэтр Гомер, не утруждайтесь. Оставьте плату там, где вы ее положили. Мой сын потом заберет ее. Продолжайте…

— То, что я вам расскажу, господин Имраэль, удивит вас. Одно из наших желаний как раз и состоит в этом.

— Удивление слишком дорогой товар. Боюсь, мне заплатить вам нечем, разве что шкурами…

— А хотите, я вам назначу настоящую плату, господин Имраэль? — Дамиан Гомер понимал, что без импровизации разговаривать с этим человеком нельзя, несмотря на всю его кажущуюся закрытость. Царь деревни Ахав часто моргал, переводя взгляд с одного говорившего на другого. Вопрос о «какой-то» плате выглядел для него актуальным, но он ничего не понимал.

— Рискните, — ответил хозяин дома.

— Платой будет… Платой будет Нектарная звезда, которую вы, господин Имраэль, спасете от вашего же Великого Приговора!

Шкурник не ожидал такого ответа. Он растерялся. Он попытался быть агрессивным:

— Ахав, ты привел ко мне лихих людей! Ты совершил ошибку. Проводи их обратно. Разговор с ними становится для меня тяжел…

— Но Шкурник, я ничего не понимаю… Твое прошлое всегда было для меня закрыто, а человек Гомер и его люди, они совсем не опасны для тебя…

— Откуда тебе знать, что для меня опасно, Ахав! Впрочем, прости, прости, друг… Ты прав. Это к тебе не относится. Мэтр Гомер, у вас есть еще одна минута, после чего я вынужден буду взяться за дробовик! Жена, иди в дом, и вы, дети!

Голиаф сделал решительный шаг к Гомеру. Гомер остановил его жестом. Импровизация продолжалась. Дети и жена Шкурника зашли в дом. Лицо добряка царя деревни стало приобретать жесткие черты.

— Более чем достаточно, господин Имраэль, — сказал Гомер. — Архитектор, вы, конечно, знаете и умеете пользоваться переносным спутниковым телетранслятором. Моисей, будь добр, установи для нашего уважаемого хозяина ту штуковину, которую ты тащил сюда с присущей тебе кротостью.

Моисей, ни словом не комментируя свои действия, принялся расчехлять длинную коробку. Гелеспа нервничала и, поглядывая на Гомера, взялась помогать киберу.

— Что все это значит, черт возьми! — возмутился Шкурник.

— Господин Имраэль, в свое время на орбиту вокруг Гнилого Яблока Королевский Двор запустил множество разной техники. Уверен, что вы знаете коды управления. Если нет, я подскажу их вам. Направьте транслятор на орбитальный телескоп и дайте команду найти вам Пеструю Мару с ее спутниками. Переведите изображение сюда.

— Это не опасно? — спросил неожиданно царь деревни Ахав, почему-то глядя на Моисея.

— Поверьте Моисею, — ответил кибер, — это не более опасно, чем зажигать мокрые спички, так ведь говорят люди, госпожа Геле?

— Спасибо, Моисей, — ответила Гелеспа.

— За что, госпожа Геле?

— За остроумие, которого сейчас не хватает.

— Хорошо, — Шкурник подошел к установленному на треножник транслятору. — Ради юмора я это сделаю, мэтр Гомер. Но это будет последний юмор для нашей встречи.

— Боюсь, что нет, — произнес Гомер загадочно.

Имраэль очень быстро активизировал транслятор, стоя перед экраном с небольшим пультом. Набрал одну из известных ему числовых комбинаций кода связи со спутниками. Никто не сомневался, что этот человек знал все астрофизическое оборудование системы, разрешенное к доступу, так же как и закрытое для него.

— Ничего не понимаю… — Лоб Шкурника покрылся испариной. — Это какой-то бред… А если усилить эквивалент полного отражения?.. Отсюда… Да, отсюда… Хорошо. Я вижу луны, вот они… А где сама Мара?! Где планета?! Проклятье! Мэтр Гомер, куда делась ваша, то есть наша… Я что, сплю?

— Вы не спите, господин Имраэль, — ответила Гелеспа, опередив мужа. — А ваша планета перемещена на полтора миллиона километров от плоскости своей эклиптики, кроме того, у нее теперь другая орбита. Это перемещение явилось следствием войны, во время которой был массово применен препарат доктора Гильгамеша, больше известного вам как королевский шут.

— Да нет, — сказал Шкурник взволнованно и как-то виновато. — Гильгамеш мне известен не только как шут, а как нейрохимик. Вы хотите сказать…

— Мы хотим сказать, что вам следует нас выслушать.

— Я думаю, что не только выслушать, — Гомер протянул Архитектору руку, — но и согласиться заплатить назначенную цену. Так как насчет Нектарной звезды, господин Архитектор, будете участвовать в наших планах?

— Я… Простите… Я еще слишком… Я и предположить боюсь… Неужели?..

— Гильгамеш открыл нейроквантовое поле времени. Препарат был испытан в космическом полете. Один из наших кораблей уже превысил световой барьер в несколько раз и благополучно вернулся. До начала Великого Приговора, объявленного вами, остается один год и шестнадцать дней…

— Я готов. Я буду слушать все, что вы мне расскажете. Все до мельчайших подробностей. Располагайте моим домом столько, сколько понадобится.

***