Англичане едут по России. Путевые записки британских путешественников XIX века

Вернувшись в ресторан, мы отлично поужинали под музыку прекрасного женского оркестра. Фасад и балкон здания выходили на освещенные электричеством город и реку. Была удивительно прекрасная лунная ночь, на горизонте то и дело вспыхивали темно-красные сполохи – где-то вдали бушевал грандиозный лесной пожар. Наблюдая это зрелище, наслаждаясь кофе и сигарами, я вспомнил свою родину, Великобританию, где внедрение всяческих новшеств, призванных облегчить жизнь горожан, происходит крайне медленно, тогда как в отдаленных местах земного шара они уже стали привычными. Разумеется, перемены, вызванные стремительным развитием техники, у нас все равно наступят. Но и дожидаться их, сложа руки, негоже. Английские муниципалитеты должны перенимать то, что уже существует в других странах или поручить внедрение этого энтузиастам, предоставив им соответствующие финансовые льготы. Тогда новации приживутся и в Британии. Я вынужден обратить на это внимание, так как убедился, что в России и в ряде других стран созданы более комфортные условия для жизни людей, чем у нас.

Персидские торговцы на нижегородской ярмарке

В одиннадцать часов мы выехали на поезде из Нижнего Новгорода в Москву, и 27 августа примерно в полдень прибыли в нее. Температура в вагоне достигала 89° по Фаренгейту[808]. После короткого пребывания в Москве и получасового завтрака мы отправились в Санкт-Петербург, куда приехали 28 августа в половине седьмого утра.

Санкт-Петербург

Заселившись в петербургский отель[809], мы, как обычно, сдали свои паспорта на проверку в полицию. Примерно через полчаса я и мой друг получили их обратно с просьбой указать наш возраст. Предоставив столь необходимую властям информацию, мы отправились гулять по этому великому городу.

Невский проспект в Санкт – Петербурге

Наш отель располагался в самом конце Невского проспекта – великолепной широкой улицы примерно 3,2 км длиной, на которой находятся городская Дума, собор Казанской Божией Матери и множество других прекрасных сооружений. Улицы Санкт-Петербурга представляют собой весьма оживленное зрелище с бесчисленным количеством едущих по ним дрожек.

Вкратце расскажу о местных кучерах. О плате за проезд нужно заранее договариваться с извозчиком. Не зная языка, мы, как правило, просто называли конечный пункт и расплачивались с кучерами в нем, нисколько при этом не скупясь, но они все равно были недовольны. Эти люди то ли на самом деле такие глупые, то ли притворяются, что ничего не понимают. Когда однажды мы попросили кучера отвезти нас по конкретному адресу, он сразу сорвался с места, но вскоре привез нас обратно. С большим трудом удалось объяснить ему, куда нам нужно. В другой раз мы попросили кучера отвезти нас ночью в отель в пяти милях езды. Но этого странного типа приходилось периодически тыкать в спину, чтобы он не сбивался с маршрута. Когда он дважды налетел на другие повозки – к счастью, без серьезных последствий, – одна из упряжных постромок нашего экипажа оторвалась и стала волочиться по дороге, но лишь как следует дав вознице тумака, нам удалось обратить его внимание на эту деталь. Однако он, не моргнув глазом, лишь прибавил скорость, рискуя перевернуться. Такие поездки, безусловно, будоражат нервы, но уж точно не радуют.

По нашему мнению, восемь процентов мужчин Петербурга носят форму и поэтому отдают друг другу на улице честь. Во время нашего девятидневного пребывания в этом городе солнечные дни сменялись дождливыми, попеременно наблюдались туман, жара и похолодание.

Мы были приняты в почетные члены Бюргер-клуба[810]. В первый вечер нашего пребывания в российской столице это заведение устроило в честь нас прием, на котором впервые встретились все участники нашего конгресса, вернувшиеся с геологических экскурсий по стране. В больших многочисленных залах этого здания почти семьсот участников форума допоздна плодотворно общались друг с другом.

Воскресным утром 28 августа мы присутствовали на удивительно впечатляющем и драматичном действе – православном богослужении в кафедральном Исаакиевском соборе. Пение священника – главного лица этого мероприятия, человека, наделенного раскатистым густым басом, который без всякого аккомпанемента дополнялся совершенно невероятным хоровым пением, подобного которому мы никогда не слышали, произвело на нас неизгладимое впечатление. В тот момент в храме находилось, наверное, не менее десяти тысяч прихожан[811]. Церемония выглядела очень торжественно. Распахивание огромных врат нефа, открытие врат алтаря с восхитительно расписанным витражом, на котором изображено Распятие[812], яркое сияние всего этого на фоне погруженной во мрак большей части интерьера[813] запоминаются навсегда. В православии женщинам почему-то запрещено заходить в алтарь[814], а мужчины не имеют права проходить перед алтарем и аналоем.