Однажды птицы собрались на совет, чтобы обсудить вопрос о женитьбе их хана. Но один из членов совета опоздал и от него потребовали объяснить причину этого. Сославшись на долгую дорогу, он сказал, что по пути узнал о трех вещах. Во-первых, ночей больше, чем дней, ибо облака и туманы превращают промежутки времени, которые должны быть днями, в ночи. Во-вторых, мертвых больше, чем живых, потому что спящие тоже мертвы. А, в-третьих, женщин больше, чем мужчин, потому что мужья, которые подчиняются своим женам, – это фактически женщины[472]
. Если вдумчивый европеец спросит у философа-калмыка, как он объяснит такую алогичность материального и духовного миров, тот раскроет свою ладонь и скажет: «Одни пальцы длиннее, а другие короче».Глава X
В «двадцать первом двойном цикле» с рождения блаженной памяти «ныне ушедшего в блаженную и вечную нирвану» Будды[473]
, «в год Зайца», «в год пребывания в Созвездии долголетия, под конец летнего покоя», в «месяц Собаки», «утром второго постного дня этого месяца» паломник с «Рубинового острова Дальнего Запада» прибыл на «остров Четырех гор и Четырех рек», «где тридцать шесть девственных духов покоятся на звездах священных источников»[474].Изучив «Четыре благородные истины», «Сутру Белого лотоса Благого закона» и «Подробное описание игр»[475]
, он перестал быть безнадежно невежественным, но и не превратился в знатока этого вероучения, хотя принадлежал к тем, кто способен уяснить божественные догматы. Ибо, как говорит Великий Учитель[476], «когда сидящий на берегу водоема смотрит на растущие в нем кувшинки, он одни видит под водой, вторые – на ее поверхности, а третьи вообще над ней. Так и тех, которые безнадежно погрязли в заблуждении, я не могу спасти путем искупления, те, кто познали истину, не нуждаются в моем учении, но те, которые колеблются и не определились, постигнут истину, если я буду их учить, а иначе они погибнут».Паломник пришел сюда, побуждаемый желанием глубже познать три хранилища истины – изречения Просвет – ленного, благочиние и метафизику, а также, если удастся, поприсутствовать на одном из трех ежегодных великих празднеств. Но Цаган Сар (праздник возвращения весны) и Урюс Сар (летний праздник благословения вод) давно прошли, а Зул Сар (праздник лампады) должен был наступить через две луны.
Итак, между полднем и вечерними молитвами переправившись через Волгу у Астрахани в лодке с десятком правоверных гребцов, он выехал в степь. Широкая река вскоре превратилась в тонкую серебряную ниточку, а затем вообще исчезла из виду. Затем за горизонтом скрылась последняя макушка православного храма, так что человек, выглянув из повозки и посмотрев вдаль, не увидел никаких следов города, хотя было еще светло. Он помчался по сухому бурому дерну и через час оказался на берегу безмятежного озера. По другую его сторону находился небольшой улус, или селение из юрт, со своим хурулом (жреческий стан)[477]
. По прибытии паломника встретил священнослужитель в желтой рубахе, поверх которой была надета длинная красная туника с капюшоном. Неторопливо и с благоговением гость последовал за своим проводником, который привел его в храм, где после почти трехмесячного путешествия путник впервые в жизни оказался на знаменитом буддийском молении.