Англичанин Сталина. Несколько жизней Гая Бёрджесса, джокера кембриджской шпионской колоды

Первый из шестинедельных курсов прошел с 29 августа по 12 октября. Бёрджесс был политическим советником школы и читал лекции о том, как сотрудничать с подпольными партиями и воинственными профсоюзными группами, хотя его стиль не всегда был по душе старшему офицеру. К большому недовольству начальника, который, как и любой офицер флота, приходил в ужас от одной только мысли о мятеже, где бы то ни было, Бёрджесс показал курсантам советский фильм о восстании на броненосце «Потемкин»[349].

В первые же недели у Бёрджесса возникли проблемы – капрал пожаловался, что тот пытался «провести с ним время»[350]. Капрала перевели в другое подразделение, а вскоре после этого перевели и Бёрджесса. Возможно, его перевод стал результатом инцидента с капралом или каких-то дисциплинарных проблем во французском секторе, где «убрали члена штаба… и начальник обратился с требованием о направлении другого, лучшего человека для ведения подпольной политической войны»[351].

Филби в своих мемуарах вспоминает, как после поступления сообщений о немецких парашютистах во французском окне был установлен пулемет. Питерс поручил Бёрджессу установить точные детали происшествия и доложить по телефону в Лондон. «Гай подошел к делу с язвительной добросовестностью. Я слышал обрывки его последующего телефонного доклада. «Нет, я ничего не могу добавить к уже сказанному… Вы же не ждете от меня фальсификации свидетельств, не так ли? Мне повторить? …Парашюты видели опускающимися в окрестностях Хартфорда в самых разных количествах – от восьмидесяти до ни одного…» Была объявлена тревога, подняты войска. Бёрджесс радовался вызванному им беспорядку. В действительности с самолета была сброшена единственная наземная мина, прикрепленная к парашюту, да и та повисла на дереве, не причинив никакого вреда»[352].

Дж. Маккафери, тогда служивший в Брикендонбери, вспоминал о матче между персоналом школы и курсантами, где ему пришлось столкнуться с самой сыгранной из всех возможных парой фланговых защитников. На поле и за его пределами эти люди дополняли друг друга, поскольку были очень разными. Один – сдержанный, хладнокровный, элегантный, другой – агрессивный, почти дикий, но его дикость была веселой, озорной. Такие люди не могут вести машину, не вдавливая в пол педаль газа. Понимаю, это звучит нелепо, но до сего дня именно их блестящий футбол не дает мне смириться с их изменой. Их звали Ким Филби и Гай Бёрджесс[353].

В сентября 1940 года дело Бёрджесса рассматривалось в суде – его обвинили в вождении машины военного министерства в состоянии алкогольного опьянения. Когда он вез друга домой из квартиры Гранда, его остановили и задержали. Обвинение было снято после компенсации всех расходов. Адвокат защиты тогда сказал: «Не хочу нагнетать обстановку, но обвиняемый выполняет довольно-таки секретную работу, которая требует поездок на станцию, расположенную в тридцати милях от Лондона. В тот день он работал четырнадцать часов и попал в воздушный налет»[354]. Бёрджессу было велено уплатить 5 гиней. «Судя по рангу вашего начальника, – сказал судья, – он старше вас. Это было неправильно с его стороны – отправить молодого человека в поездку на машине, позволив ему выпить больше положенного»[355].

В следующем году, встретившись с Рисом, Гай признал пьяное вождение. «Что же касается военного министерства, он замолчал, сказав, что не может сообщить мне ничего из соображений безопасности. Я почувствовал, что война и Гай движутся по сходящимся направлениям к точке, где разница между фантазией и реальностью полностью исчезает»[356].

После капитуляции Франции и Нидерландов летом 1940 года стало очевидно, что необходима одна крупная организация для организации борьбы на оккупированной территории Европы. Об этом было доложено кабинету министров. В результате в июле 1940 года было создано Управление специальных операций – УСО. Его возглавил министр экономической войны Хью Дол-тон. И было принято решение о вхождении отдела D в состав этой организации.

Вскоре после этого Гранд был уволен, Филби перешел в Бьюли – в школу УСО, где производилась «завершающая обработка» курсантов, расположенную в Нью-Форесте, – инструктором по пропаганде. Харрис стал работать в иберийском отделе МИ-5. Бёрджесс остался без дела, заявив, что «стал жертвой бюрократических интриг».

Глава 15. Бентинк-стрит

В октябре 1940 года, с началом блицкрига, Виктор Ротшильд и его беременная жена Барбара решили перебраться в деревню. Он сдал свою трехуровневую квартиру, расположенную по адресу Бентинк-стрит, 5, подруге по Кембриджу Тесс Мейор, которая в следующем году стала его ассистенткой в МИ-5, а в 1946 году – его женой, и Патриции Роудон-Смит, брак которой только что распался. Квартиру женщин на Говер-стрит разбомбили, и они были рады найти новый дом. Энтони Блант поселился в той же квартире, чтобы взять на себя часть расходов, и Бёрджесс нередко там ночевал, а перед Пасхой 1941 года и совсем переехал – когда истек срок аренды его квартиры на Честер-сквер[357].