Англичанин Сталина. Несколько жизней Гая Бёрджесса, джокера кембриджской шпионской колоды

«Он был ужасно мил и продолжал быть ужасно милым. И он очень заботился обо мне. Он часто водил меня в театр, в «Горгулью» и в ресторан… Гай знал всех. Мы посмотрели спектакль «Дядя Гарри» и после него встретились с Майклом Редгрейвом. Он был мил, привлекал меня ко всему. …Он любил и умел развлекаться. Он искренне наслаждался жизнью, всегда был приветлив, заботлив, экстравагантен… Он легко тратил чужие деньги, не имея намерений их возвращать. …Он был увлечен Клариссой [Черчилль] и вовсю флиртовал с ней»[488].

В июне 1945 года Питер Поллок вернулся в Британию. Перспектива работы в семейной кампании не привлекала его, и он купил ферму в Флондене, что в Хартфордшире. Шарлоус – большой средневековый дом с крыльями, расположенными в виде креста, построенный в самом начале XVI века. Поллок стал разводить свиней и охотничьих собак, а «ленивыми летними вечерами бесцельно катался по тенистым дорогам Хартфордшира в своем винтажном «роллс-ройсе». Раздосадованный полным отсутствием собственных творческих достижений, одержимый страстью к искусству и компании художников, он по воскресеньям открывал двери своего дома для художников, писателей и актеров[489].

Бёрджесс приезжал в Флонден примерно раз в две недели – на выходные – и часто выпивал в пабе «Золотой дракон», построенном еще в XVII веке. В 1930-х годах здесь часто бывал Иоахим фон Риббентроп, у которого неподалеку был летний домик. Хозяином паба был Боб Бёрджесс (не родственник). А миссис Грин, дочь Боба, вспоминала Бёрджесса как «интересного и очень красивого мужчину»[490].

Актриса Фанни Карби, подруга сестер Поллока, была одной из тех, кто посещал эти собрания по выходным. «Ему нравилось приезжать из города в деревню. Ему нравился уют. Хотя он вел декадентскую жизнь, он любил сидеть у костра на ферме. Он любил людей, готовящих чай и сладкие пироги. …Он был очень мил. У нега была харизма – некие роковые чары. Это было не просто обаяние. Вы всегда ему искренне радовались. Он никогда не был холодным или мрачным. Он был немного грустным и очень ревнивым». Он вспоминала ужасные ссоры с Поллоком, на которого Бёрджесс имел влияние. В свою очередь, Бёрджесс рассказывал ей, что Поллок – единственный человек, которого он по-настоящему любил. «Он был очень испорченным человеком. Все считали, что это он развратил Питера»[491].

Тем летом Поллок и Бёрджесс часто виделись с Брайном Ховардом и его другом Сэмом – они нередко оставались в доме этой пары в Тикередже, Восточный Суссекс. Однажды они навестили престарелого Альфреда Дугласа в Брайтоне. Бёрджесс желал продемонстрировать Поллока и доказать, что он еще более привлекателен, чем, как известно, был Дуглас в молодости[492].

26 июля, когда были объявлены результаты выборов и стала очевидна победа лейбористов, Бёрджесс и Поллок были у Барбары Ротшильд[493]. Но их отношения уже близились к концу. Как впоследствии писал Поллок, «разница в возрасте и сексуальная несовместимость привели к окончательному разрыву. Мы провели четыре года врозь. К 1945 году, учитывая жизнь, которую я вел, я уже стал совершенно другим человеком»[494].

Брайан Ховард с грустью услышал эту новость. Он писал Питеру: «Гай сказал мне, что вы с ним расстались. Если ты не хочешь об этом говорить, мы, конечно, не будем. Но я почти эгоистично расстроен, поскольку как-то убедил себя, что с вами не будет и не может быть ничего. Я считал ваши отношения – и в каком-то смысле полагался на них – в высшей степени удовлетворительным отрицанием вульгарной теории о том, что «такие вещи» никогда не работают. Поэтому я и говорю, что мое расстройство «почти» эгоистично»[495].

Размышляя о трудных любовных отношениях в их круге, Брайан Ховард писал Поллоку: «Мы – все пятеро [Бёрджесс, Блант, Ховард, Поллок и Эрик Кесслер] разделяем определенную точку зрения на жизнь, которая даже не вдвое, а вдесятеро усложняет для нас ведение счастливого и плодотворного существования. День и ночь нас преследуют, осознаем мы это или нет, не только нематериальные страхи и враги. Есть некоторые чувствительные, благоразумные и решительные люди такого типа – как К[есслер] и Б[лант], которые в конце концов сочли свое положение невозможным. Что они делают? Они обратились к своей карьере – так же как беженцы бегут в горы – и с тех пор считают себя находящимися на другом, более высоком уровне, но только этот уровень может быть очень пустым и очень печальным…»[496]

Бёрджесс и Поллок были членами Реформ-клуба, и возможность встречи там стала проблемой для Бёрджесса. «…Клуб для меня – второй дом, место, куда я хожу каждый день, чтобы встретиться с друзьями, работать, читать и т. д. Я знаю, какая это для тебя жертва – не появляться здесь. Но он значит для меня настолько больше, чем для тебя, что я могу только повторить то, что говорил раньше: пожалуйста, не приходи, пока мы снова не сможем легко и свободно встречаться»[497]. Ноэль Аннан часто видел Бёрджесса в Реформ-клубе.