Англичанин Сталина. Несколько жизней Гая Бёрджесса, джокера кембриджской шпионской колоды

Бёрджесс и Поллок действительно отправились на американские каникулы, оставаясь близкими друзьями, но в это время Поллок уже устроил свою жизнь с Полом Данквой, а Бёрджесс оставался неустроенным и беспокойным, как всегда. Но он должен был вот-вот получить повышение, которое продвинуло его в самое сердце британской внешней политики.

Глава 21. Снова в центре силы

19 декабря 1946 года Гарольд Николсон записал в своем дневнике: «Ужинал с Престоном и Бёрджессом. Бёрджесс назначен личным секретарем Макнейла»[509]. Обработка Бёрджессом молодого шотландского политика Гектора Макнейла дала свои плоды. Они поддерживали тесные контакты, и Бёрджесс написал за Макнейла его главу «Внешняя политика Лейбористской партии между двумя войнами» в истории Лейбористской партии Герберта Трейси. Скромный провинциал Макнейл, хотя и был четырьмя годами старше, смотрел снизу вверх на горожанина до мозга костей Бёрджесса. Они оба были заядлыми курильщиками, любили выпить и разделяли повышенный интерес к сомнительной стороне лондонской жизни. Бёрджесс не мог не заметить особое предпочтение, отдаваемое Макнейлом ночным клубам со стриптизам, и вовсю пользовался этим. Шотландский политик был перспективной фигурой для Бёрджесса.

В октябре Макнейл был назначен государственным министром в Форин Офис и сразу предпринял шаги для назначения Бёрджесса сверхштатным личным помощником, составителем речей и политическим «мальчиком на побегушках». Его привлекали обширные контакты Бёрджесса, интеллектуальный блеск, изощренность и независимость. Согласно Норману Реддауэю, который был личным секретарем Кристофера Мэйхью, парламентского личного секретаря Эрнеста Бевина, Макнейл хотел иметь рядом с собой Бёрджесса, поскольку считал, что тот понимает левых и русских[510]. Лорд Терлоу думал, что Макнейл чувствовал свою неполноценность, поскольку не учился в университете и не был уверен в себе с сотрудниками Форин Офис. Он хотел иметь рядом с собой личного помощника, не являющегося профессиональным дипломатом и имеющего большой политический и журналистский опыт. В Форин Офис были против назначения, но были вынуждены согласиться[511].

Это был великолепный шанс. Докладывая о своей удаче русским, Бёрджесс объяснил, что за рутинной офисной работой будут следить секретари, а его роль будет заключаться в «разработке политики путем изучения документов и личных контактов и обсуждений с другими чиновниками, а также политиками, причем не только британскими, но и иностранными. Помимо этого у меня появится возможность прямого сотрудничества с канцелярией министерства. Он также хочет, чтобы я проводил какое-то время в палате общин. Думаю, будет неправильно, если я не скажу, что, по моему мнению, этот перевод открывает большие возможности для нас. Помимо телеграмм, которые я буду продолжать читать, надеюсь, также увидеть протоколы и частные письма (например, от послов и к ним), в которых описываются политические принципы. Также я надеюсь присутствовать на беседах (или знать о них), где будут намечены будущие политические решения… Таким образом, я получаю назначение на самое желанное место в Форин Офис и жду инструкций, как использовать его наилучшим образом и что сделать, чтобы получить для нас максимальные преимущества»[512].

Высокоуважаемый Макнейл нередко представлял Бевина, но он также был слишком ленив, предпочитая «рестораны, кинотеатры и представления работе за письменным столом. Гай это сразу понял и воспользовался этим, не жалуясь, выполняя работу за Макнейла. Когда Макнейлу поручали составить рапорт или проанализировать ряд документов, эта работа немедленно поручалась Гаю, который ничего не имел против. Когда все было подготовлено и отпечатано, Макнейл подписывал документ и отправлял его коллегам в правительстве или премьер-министру. В результате Бёрджесс пользовался глубочайшей благодарностью своего шефа, который постепенно поручил ему отслеживать все доклады и телеграммы с послевоенных международных конференций»[513].