Англия. Полная история страны

Итак, неопытной девочке выпало принять решение всемирно-исторической важности. Перед Марией было два пути: она могла проявить уступчивость и признать свою кузину Елизавету правомочной королевой Англии, то есть отказаться от своих притязаний, ибо защитить их можно лишь с оружием в руках; или же она могла смело и решительно обвинить Елизавету в захвате короны и призвать к оружию французскую и шотландскую армии для свержения узурпаторши. Роковым образом Мария Стюарт и ее советники избрали третий, самый пагубный в политике, средний путь. Притязание было заявлено, но никто и не думал его отстаивать. С Елизаветой не стали воевать, ее лишь дразнили. «Создалось нелепое положение: Мария Стюарт и претендует на английский престол и не претендует».¹¹³

В результате дочь Анны Болейн победила, покровительствуя реформаторству в стране. Это усилило в Шотландии противников католицизма. Военная обстановка стала очень сложной, и никто не знал, как противостоять насилию.

Дипломат и разведчик сэр Николас Трокмортон – сторонник решительной борьбы с противниками Елизаветы – был в мае 1559 года назначен постоянным послом в Париж. Как раз в это время был заключен Като-Камбрезийский мир, закончивший длительную войну между Валуа и Габсбургами. Возникла угроза создания антианглийской коалиции наиболее мощных католических держав. И действительно, очень скоро Франция направила военную эскадру в Шотландию для помощи регентше Марии де Гиз (матери Марии Стюарт) в борьбе против сторонников реформации. Буря рассеяла эту эскадру, избавив Елизавету от опасности. Ответным ударом английской секретной дипломатии стало разжигание религиозных распрей между католиками и протестантами во Франции. К открытому столкновению там шло, конечно, и без британских интриг, но Николас Трокмортон одним из первых усмотрел возможности, которые это открывало для Англии. Он писал, что при умелом ведении дела королева Елизавета «окажется в состоянии стать арбитром и правителем христианского мира».¹¹⁴

Ситуация еще более обострилась, когда в ходе праздников, устроенных по случаю помолвки короля Испании и одной из дочерей короля Франции, принцессой Елизаветой, случилось несчастье: в ходе рыцарского турнира король Генрих II был тяжело ранен и умер несколькими днями позже.

Для Марии это стало началом другой жизни. Ее муж теперь стал королем Франциском II. Церемония коронации состоялась в Реймсе 18 сентября 1559 года.

Новый король Франции был тщедушен, прыщав, вечно мучился аденоидами, и эта его болезненность страшно расстраивала его мать, Екатерину Медичи, которая в глубине души винила во всем Марию Стюарт. Но там все было предельно просто: в кровати при первом же затруднении силы покидали короля, и все каждый раз кончалось ничем.

Неудивительно, что Екатерина Медичи сильно беспокоилась, ведь ее Франциск вдруг принялся выполнять труднейшие физические упражнения, чтобы «разогнать кровь» и обрести ту мужскую силу, о которой так мечтала его несчастная жена.

Наконец, Марии все же удалось познать столь желанное удовлетворение, и с этого момента довольный собой Франциск II почувствовал себя мужчиной и стал интересоваться государственными делами. Совершенно не разбираясь в политике, недалекий и легковерный, он слепо доверился де Гизам, которые поддерживали самые тесные отношения с конкуренткой Екатерины Медичи Дианой де Пуатье, которая после смерти Генриха II продолжала борьбу из глубин своей ссылки. С помощью де Гизов ей удалось убедить юного короля в необходимости ужесточить преследования протестантов. По всей Франции запылали новые костры.

Совместная жизнь короля Франциска и Марии Стюарт была довольно странной. Счастливым супружеством ее назвать было трудно, «но ничто не говорит и о том, что эти, в сущности, дети не ладили меж собой: даже злоязычный двор, давший Брантому материал для его Vie des dames galantes («Жизнь легкомысленных дам»), не находит оснований обвинять или заподозрить Марию Стюарт в чем-либо предосудительном».¹¹⁵

По мнению многих исследователей, вряд ли в отношениях юной четы эротическое играло заметную роль. «Пройдут годы, – пишет Стефан Цвейг, – прежде чем в Марии Стюарт вспыхнет способность к самозабвенной любви, и, уж во всяком случае, не Франциску, изнуренному лихорадкой юнцу, дано было пробудить эту сдержанную, замкнувшуюся в себе натуру. Конечно, Мария Стюарт с ее добрым, жалостливым сердцем и мягким, незлобивым характером заботливо ходила за больным супругом; ведь если не чувство, то разум подсказывал ей, что блеск и величие власти зависят для нее от дыхания и пульса бедного хилого мальчика и что, оберегая его жизнь, она защищает и свое счастье».¹¹⁶