Англия Тюдоров. Полная история эпохи от Генриха VII до Елизаветы I

В сущности, атмосфера в период правления Марии некоторым образом стала отражением ее личности. К лету 1553 года ей исполнилось тридцать семь лет; прошедшая испытания и закаленная жизненным опытом, тем не менее дружелюбная и великодушная, в политическом плане она склонна была обманываться. Ее набожность и безбрачие придавали ей силу монахини. Ранние помолвки были дипломатическими обещаниями, а не серьезными перспективами вступить в брак; затем ее объявили незаконнорожденной, что уменьшило перспективы замужества. В 1530-е годы она намеревалась постричься в монахини; далекая не от политики, а от искусства возможного, она имела сильно развитое сознание собственного королевского положения, но ей не хватало умения вести твердую линию. Соответственно, Мария казалась ограниченной, консервативной и упрямой. Решив найти мужа для управления государственными делами, она приняла совет своего двоюродного брата Карла V заключить брачный союз с его единственным наследником Филиппом, не взвесив со всей серьезностью политических последствий этого шага в Англии. Подобно кардиналу Поулу, Мария рассматривала будущее с точки зрения прошлого. Эта позиция поддерживала и ее испанский брак, и гонения на ересь, и попытку возродить католичество. Более опытный политик обратил бы внимание на антипапские и антииспанские настроения, которые пропаганда Генриха VIII сделала частью английской культуры, а также на устремления молодежи. Хотя примирение с Римом было завершено, условия диктовали светские интересы правящей элиты. Затем ссора Филиппа II с папой подорвала положение Поула. Когда его легатские полномочия отменили и власть Поула повисла в воздухе, полная «реставрация» католицизма стала невозможной. Затем вовлечение Марии в войну с Францией, потеря Кале и демографическая катастрофа составили представления о ее правлении как «горе-злосчастье» английского народа, что скорее помогало протестантской, а не католической стороне. И наконец, королева не отличалась крепким здоровьем. Она страдала от тревожности, депрессии и невралгии; ее ложные беременности, над которыми глумились в Европе, можно объяснить симптомами тяжелого физического и эмоционального стресса от сложных политических решений[545].

При дворе Мария явилась первым представителем династии Тюдоров, которая окружила себя ярыми приверженцами в ущерб опытным советникам. Правителю-женщине требовались сопровождающие лица женского пола, но Мария и в личные покои назначила уже служивших ей людей. Все шесть камеристок и тринадцать фрейлин входили в ее прежний круг, то был верный путь к изолированности, если не противоречиям. Лишь в одном отношении фракционность уменьшилась – несмотря на изготовление «сухой печати», Мария, похоже, не пользовалась ею и подписывала все государственные документы собственноручно до последнего дня своей жизни.

Тем не менее все наперсники Марии подталкивали ее к испанскому браку, за исключением маркизы Эксетер, матери Эдварда Кортни, конкурента Филиппа в борьбе за руку королевы – эту даму лишили апартаментов при дворе. Придворные-мужчины тоже были приверженцами Марии, всех основных служащих Эдуарда VI, кроме сэра Томаса Чейни, сняли с должностей. Граф Арундел стал лордом – управляющим королевским двором, граф Оксфорд занял пост верховного распорядителя, Роберта Рочестера назначили инспектором двора, а Эдварда Уолдгрейва – хранителем гардероба, сэр Генри Джернингем заменил Гейтса на посту помощника управляющего королевского двора и капитана королевской гвардии. В сущности, все придворные посты монополизировали члены Кеннингхоллской группировки Марии и те, кто присоединился к ней en route (по пути) во Фрамлингем и Лондон. Кеннингхоллские приверженцы составили ее первый Тайный совет, который был фактически «военным советом». Кеннингхоллско-фрамлингемскую группу быстро удалили из администрации те тайные советники времен Эдуарда («деловые люди»), которые отказались от Нортумберленда и провозгласили королевой Марию при ее приближении к Лондону, однако эти люди сохранили свое влияние при дворе, где Мария сталкивалась с общественным мнением разве что при посещении заседаний Тайного совета, а делала она это достаточно редко. Хотя королева старалась построить правительство «общего согласия», из которого исключили только радикальных протестантов и близких адептов Нортумберленда, при ее дворе доминировал радикальный узкий круг, усиленный вездесущими имперскими посланниками.

По сути, не затрагивая стратегической роли Габсбургов в предоставлении Поулу диспенсации для владельцев бывшей религиозной собственности, Марии пришлось навязывать Тайному совету три основные линии своего правления: свой брак, воссоединение с Римом и объявление войны с Францией. Ее слабость проявлялась в принятии решений, но не в их реализации. Однако позиции, которые относят к «упрямству» Марии, на самом деле, судя по всему, формировались при дворе. Поскольку на сегодняшний день не существует серьезного исследования двора Марии, обстоятельства остаются неясными[546].