Англия Тюдоров. Полная история эпохи от Генриха VII до Елизаветы I

Разрабатывались дальнейшие проекты уменьшения политического напряжения, один из них, датированный 16 мая 1559 года, «для исправления строения королевства»[592]. Автор этого плана надеялся, что Елизавета «будет брать в служащие не придворных, а только тех, кто способен работать в Тайном совете». В списке придворных должностей назывались лорд – верховный распорядитель двора, казначей и управляющий двором, королевский конюший, помощник распорядителя двора, капитан охраны, секретарь, декан королевской капеллы и королевский раздатчик милостыни. Они должны были сочетать членство в Тайном совете с исполнением придворных обязанностей и, за исключением управляющего и распорядителя двора, проживать при дворе. Кроме того, предполагалось, что лорд-канцлер, верховный лорд-казначей, лорд – хранитель Малой печати, помощник распорядителя и лорд-адмирал обычно не находятся при дворе. Таким образом, были учтены запросы высших придворных и государственных сановников, но совмещение дворцовых и министерских функций сохранилось. Однако процесс воплощения плана в жизнь требовал времени, поскольку еще предстояло назначить шесть джентльменов личных покоев королевы и двух церемониймейстеров, которые не были тайными советниками. Их следовало «выбрать из самых мудрых и честных джентльменов нашего королевства», чтобы они могли занять вакантные посты при дворе и в Тайном совете при появлении таковых; подобным образом описывалось продвижение по карьерной лестнице.

Возможно, в 1559 году вернулись к программе Эдуарда, однако стимулировала к такому возвращению политика Сесила, поскольку елизаветинская система строилась на однородности[593]. Тайными советниками и ведущими придворными были одни и те же люди, к тому же служащим личных покоев королевы не позволялись самостоятельные политические действия. Несмотря на то что они контролировали доступ к Елизавете, им редко удавалось повлиять на покровительство, а на политику и вовсе никогда. Да, Роберт Бил в своем «Трактате о должности тайного советника» (Treatise of the Office of a Councillor, 1592) советовал благоразумному секретарю оказывать влияние на королеву, выясняя ее намерения через лиц среди служащих личных покоев, «с которыми следует поддерживать доверительные отношения, потому что это принесет большую пользу». Однако он предупреждал о назойливости просьб фрейлин, что само по себе подразумевает их неспособность оказать услугу без посторонней помощи. Сэр Уолтер Рэли говорил, что они «ведьмы, способные принести вред, но не способные творить добро». У них не было печати с подписью королевы, хотя Елизавета имела одну, но хранила ее в надежном месте. (Сесилу пришлось получать специальное предписание, чтобы воспользоваться «сухим оттиском» для набора войск против Северного восстания[594].) Хотя Кэтрин Эшли, бывшая воспитательница королевы и ее ближайшая наперсница, была наказана за содействие сватовству шведского короля Эрика XIV в 1561–1562 годах, это единственный в своем роде случай. Кэтрин была женой Джона Эшли, кузена Елизаветы, которого королева назначила хранителем королевских драгоценностей. На самом деле однородность в значительной мере строилась на родственных связях, поскольку к кровным родственникам королевы по линии Болейнов[595] относились лорд Хансдон, Ноллис, Саквилл и Джон Фортескью (хранитель гардероба), а по линии Парров – маркиз Нортгемптон и граф Пембрук. И наконец, Мэтью Паркер, рукоположенный в сан архиепископа Кентербери в декабре 1559 года, некогда был капелланом Анны Болейн, которому она поручила духовное здоровье дочери.