Англия Тюдоров. Полная история эпохи от Генриха VII до Елизаветы I

Однако если елизаветинское «пуританское движение» было мертво, то евангелический импульс, двигавший Реформацию снизу со времен Лолларда и изгнанников периодов Эдуарда и Марии, процветал. Можно утверждать, что снятие пресвитерианства с повестки дня сподвигло пуританских священнослужителей уделить пристальное внимание своей главной миссии как проповедников и духовных наставников[726]. Кроме того, жесткость кампании Уитгифта против пуританских пресвитеров привела к протестам джентри и петициям со всей Южной Англии. В таких графствах, как Саффолк, она вызвала раскол в среде джентри, которые, играя в графстве различные роли как заместители лорда-лейтенанта, уполномоченные по набору в армию, мировые судьи и помощники судей выездных сессий, обладали в графстве реальной властью[727]. Да, в 1590-е годы религия теряла положение крупного вызывающего рознь вопроса, но когда Ричард Бэнкрофт прочел проповедь с кафедры перед собором Святого Павла в феврале 1589 года, в которой доказывал божественное учреждение епископата, он дал сигнал к началу новой серии дискуссий, которая в итоге достигла апогея в арминианстве последователей Лода и превратила пуританство из набожной сущности елизаветинской и раннеяковитской эпохи в радикальные настроения 1640–1641 годов.

11 Тайный совет и парламент

«Наша роль – давать советы». Так Берли напоминал своему товарищу, тайному советнику сэру Ральфу Сэдлеру, накануне Северного восстания. Тайный совет был главным (и постоянным) инструментом правления Тюдоров; его основной функцией было помогать монарху в разработке внешней и внутренней политики. «Ее Величество королева не уверена, но так ей посоветовали», – сказал Берли Лестеру в августе 1572 года. Хотя сохранившиеся протоколы заседаний Тайного совета фиксируют официальные решения, а не предшествовавшие им дискуссии, понятно, что советники Елизаветы коллективно предлагали ей различные варианты, стараясь изо всех сил. Они высказывали свое мнение королеве, которая затем его принимала или отвергала. Нередко она колебалась, а по некоторым вопросам шла собственным путем, особенно когда дело касалось ее замужества, наследования престола и судьбы Марии Стюарт. Берли пожаловался в 1575 году: «Мои действия были истолкованы как умаление прерогативы Ее Величества королевы». Однако в обычных делах управления Елизавета прислушивалась к советам и обсуждала с советниками даже деликатные вопросы. Например, когда королева Шотландии в 1565 году сообщила о своем намерении выйти замуж за Дарнли, Елизавета немедленно собрала Тайный совет. Да, она могла смягчить совет одного советника, выслушав мнение другого. Иногда она спрашивала советников индивидуально, получая потом коллективную рекомендацию. Назначения Елизаветы свидетельствуют, что она любила уравновешивать точки зрения в Тайном совете. Однако в отличие от Филиппа II она не подбирала в советники людей настолько разных темпераментов, чтобы они не могли найти согласия и в итоге выдавали рекомендацию, представляющую собой выбор из нескольких вариантов. Елизавета, напротив, хотела одно решение – и сразу. Хотя, что не совсем разумно, она ожидала, что члены Тайного совета должны нести ответственность за ее собственные самостоятельные решения, как и за те, что она принимала по их рекомендации[728].

Тем не менее Тайный совет был больше чем совещательный орган, особенно при правителе женского пола. Тогда как у Генриха VIII джентльмены личных покоев наряду с министрами и тайными советниками выступали как добровольные эксперты и распорядители, у Елизаветы служащие личных покоев не участвовали в политике, оставив Тайный совет единственным исполнительным органом. Разумеется, на высшем уровне принятия решений елизаветинский Тайный совет входил в состав двора. В течение трех десятилетий после шотландской интервенции 1559–1560 годов Елизавета большую часть советов получала от ближнего круга проверенных «политических» советников, а в кризисные моменты всегда консультировалась с вельможами при дворе. Однако основная часть работы Тайного совета была административной и квазисудебной, а не совещательной. В конце концов, именно вследствие необходимости провести в жизнь разрыв с Римом и подавить «Благодатное паломничество» поддерживался принцип небольшого работающего Совета в 1530-е годы. Такое же мнение разделяли и во Франции, где Франциск I обращался к conseil des affaires после 1526 года[729].

Численность Тайного совета сократилась при Тюдорах с 227 человек в правление Генриха VII и 120 во время господства Уолси до 19 членов в 1536–1537 годах, 19 – в 1540, 22 – в 1548, 31 – в 1552, 50 – при Марии (хотя только 19 действительно работали в Совете), 19 – в 1559, 19 – в 1586, 11 – в 1597 и 13 человек в 1601 году. За тот же период значительно ускорился темп управления, и тайным советникам приходилось работать все усерднее. В 1520, 1540, 1550 и 1560-е годы Совет обычно созывался три-четыре раза в неделю, но к 1590-м годам заседания проходили почти каждый день, иногда утром и вечером[730].