Англия Тюдоров. Полная история эпохи от Генриха VII до Елизаветы I

Тайный совет призвал Дрейка и Норриса к ответу. Они упустили уникальную возможность, что позволило Филиппу II восстановить свой флот. Соответственно, урок был очевиден: «Эту армию набирали купцы, тогда как делами подобного рода должны заниматься только монархи»[854]. Однако средства исправить положение не существовало. У Елизаветы не хватало ресурсов на создание профессионального военного флота достаточной величины. При этом «акционерная» природа существующих английских военно-морских сил означала, что как только ее капитаны скрывались за горизонтом, они больше думали о добыче, чем о стратегических военных целях.

Что касается логического обоснования самого «грабежа», то концепция «серебряной блокады» принадлежала Хоукинсу. Однако, несмотря на то что 236 английских каперских судов в 1589–1591 годах захватили 300 судов стоимостью £400 000, они действовали по отдельности, а не совместно. Не существовало никакого общего плана перехватов: граф Камберленд, сэр Мартин Фробишер, Джон Хоукинс и сэр Уолтер Рэли курсировали от испанского и португальского побережий к Азорским островам. Патрулируя Атлантический океан в 1591 году, лорд Томас Говард и сэр Ричард Гренвилл натолкнулись на испанский флот. Не подчинившись приказу уходить, Гренвилл на судне Revenge («Месть») в одиночку вел бой в течение 15 часов. Его бравада вошла в легенды, но она не имела смысла и подчеркнула стратегическую бесполезность торгового рейдерства для войны. В любом случае, частичная блокада фактически не приносила пользы. В 1590 году два быстроходных фрегата с сокровищами и все, кроме одной, каракки из Ост-Индии благополучно достигли берегов Испании. После этого серебро из Нового Света доставлялось в рекордных количествах, поскольку Филипп построил достаточно военных кораблей для охраны конвоев. Было захвачено несколько приятных испанских призов, прежде всего корабль Madre de Dios («Матерь Божья») в 1592 году. Однако захват этой каракки вызвал вакханалию грабежа: до прибытия в Дартмут английские офицеры и матросы растащили драгоценностей, посуды, шелков и благовоний на сумму £100 000. Оставшееся на борту оценили в £141 120, из которых только £80 000 попали в казну[855].

К 1595 году Филипп восстановил свой военный флот: единственная эскадра английских военных кораблей не смогла защитить базу на Азорских островах от нападения его флота. Впоследствии испанцы и англичане атаковали друг друга с моря. Страхи перед вторжением охватили Англию и Ирландию, и Елизавета поручила Дрейку и Хоукинсу попытаться совершить молниеносный налет на Панаму. Предприятие обернулось катастрофой, в которой не выжил ни один человек. А вот экспедиция в Кадис в июне 1596 года, которую совместно финансировали Елизавета, Говард и Эссекс, прошла успешно. К участию привлекли голландцев, из Нидерландов вызвали Фрэнсиса Вира, командование поделили между Эссексом и Говардом, а Рэли назначили их главным лейтенантом. Набрали 10 000 человек и 150 судов: 18 кораблей королевского флота, 18 голландских военных кораблей и 12 торговых судов из Лондона. При изначальной задержке силы были хорошо организованы и достигли эффекта внезапности. Два галеона Филиппа были уничтожены, два захвачены, а Кадис взяли штурмом. Эссекс хотел сохранить порт в качестве базы, но Кадис две недели грабили, а потом подожгли. На обратном пути добавили трофеев в Фару в Южной Португалии: Эссекс ограбил библиотеку епископа, теперь эти книги находятся в Бодлианской библиотеке при Оксфордском университете. Однако уходящему флоту Нового Света дали время уничтожить себя; не было попыток нанести удар по Лиссабону, где на якоре стоял основной флот Филиппа; не перехватывали идущий к берегу флот с сокровищами; а многое из награбленного в Кадисе было присвоено инвесторами экспедиции. Если уроки 1589 и 1592 годов и были усвоены, то Елизавета не смогла извлечь из них пользу, поскольку при «акционерной» войне каждое судно поворачивало к дому, как только на борту оказывалось достаточное количество трофеев[856].