Английская Утопия

«Эта книга произвела такое впечатление на социалистов и несоциалистов, что «Общее благо» должно, как нам кажется, уделить ей внимание. Прежде всего, потому что это — «утопия». Предполагается, что она рассказывает о 2000 годе и описывает состояние общества после постепенной и мирной революции, осуществившей социализм, который для нас представляется, по существу, лишь вступившим в начало своего воинствующего периода. «Через сто лет» тем более заслуживает упоминания, что в книге такого рода заключена опасность — опасность двоякого рода. Найдутся люди, которым ответ, данный в ней на вопрос: «Как будем мы тогда жить?» — покажется приемлемым и удовлетворительным, и другие, для которых он будет и неприемлемым и неудовлетворительным. Для первых опасность заключается в том, что они, согласившись с книгой, примут ее со всеми ее неизбежными ошибками и заблуждениями (а книга такого рода должна ими изобиловать), считая, что тут даны исчерпывающие описания фактов и правила, по которым надо действовать, и, таким образом, их усилия будут направлены на ложный путь. Для вторых эта опасность заключается в том, что если это люди ищущие или молодые социалисты, то они, также приняв умозаключения книги за непреложные, скажут: «Если это социализм, мы не станем помогать тому, чтобы он восторжествовал, так как он не оставляет для нас никакой надежды…».

Взгляды Беллами можно назвать чисто современными, неисторическими и нехудожественными; придерживающийся их (если он социалист) может быть совершенно доволен современной цивилизацией, при условии, что будут устранены несправедливость, бедность и ущерб, который ей наносит классовое общество, а это кажется ему вполне возможным. Единственным идеалом жизни для такого человека может быть только жизнь теперешнего трудолюбивого интеллигента из средних классов, лишь очищенная от их преступного пособничества монополистам и ставшая независимой, вместо того чтобы быть, как теперь, паразитической…

Поскольку автор мирится с современной жизнью в значительной ее части, совершенно естественно, что он считает возможным такой переход к социализму, при котором не понадобится разрушать старое общество или даже его тревожить: достаточно будет дать крупным частным монополиям, представляющим столь характерную черту современности, достичь полного развития. Беллами полагает, что они должны неизбежно слиться в одну большую монополию, в которую войдет весь народ, и что она станет действовать на пользу всех граждан…

Легко выполнив это великое изменение путем совершенно мирным и фантастическим, автор излагает свой план устройства жизни. Она организована, надо признать, здорово. Его проект можно назвать государственным коммунизмом, действующим на базе национальной централизации, доведенной до предела.

Лежащий в основе этой схемы порок состоит в том, что автор не мог представить себе что-либо большее, чем структуру общества и что, вполне естественно, он подразумевает существование в обществе будущего (в обществе, по его словам, не знающем бесполезных растрат труда) того страха голодной смерти, который является неизбежным спутником общества, где две трети или даже большая доля труда действительно тратится бесполезно. Он утверждает, что каждый волен выбирать себе род занятий и что труд никому не в тягость, но в то же время создает впечатление, что существует огромная армия людей, тщательно обученная и понуждаемая каким-то таинственным роком стремиться производить как можно больше товаров для удовлетворения любого каприза, могущего возникнуть в обществе, каким бы расточительным и нелепым он ни был.

В качестве примера можно указать на то, что каждый начинает серьезный производственный труд с 21 года, сначала работая в течение трех лет в качестве чернорабочего, после чего выбирает себе специальность, чтобы проработать в ней до 45 лет; в этом возрасте он прекращает всякое занятие и свободно развлекается (ему предоставлена возможность просвещаться, если он еще на это способен). О боги! Представьте себе человека 45 лет, резко и по принуждению обязанного изменить все свои привычки!..

Короче говоря, Беллами неспособен изобрести для нас ничего лучшего, чем жизнь машины. Поэтому не приходится удивляться тому, что единственное, посредством чего он рассчитывает сделать труд терпимым, — это уменьшение его количества путем постоянного и непрекращающегося изобретения новых и новых машин.

Я полагаю, что идеал будущего должен заключаться не в снижении человеческой энергии путем сокращения труда до минимума, а в уменьшении его тягостности, в том, чтобы бремя его почти не ощущалось… Вот почему в этой части своего плана г-н Беллами напрасно хлопочет, отыскивая (заведомо безнадежно) какой-нибудь стимул для труда, чтобы заменить страх голода (который в настоящее время является нашим единственным побудителем), так как — и вряд ли это нужно слишком часто повторять — истинным стимулом для счастливого и полезного труда должна быть радость, исходящая из самого труда…

Следует указать на то, что есть такие социалисты, которые думают, что проблема организации жизни и необходимого труда разрешается путем гигантской централизации, которая действует словно по волшебству и за которую никто не несет ответственности; тогда как, наоборот, необходимо будет сделать административные единицы достаточно мелкими, чтобы каждый гражданин чувствовал себя ответственным за самые мелкие частные вопросы этой проблемы и был заинтересован в их разрешении[74]; каждый отдельный человек не может рассчитывать на то, что эта жизненно важная проблема будет решена за него какой-то абстракцией, называемой Государством, а должен решать ее при сознательном сотрудничестве с другими. Разнообразие жизни в такой же мере является целью истинного коммунизма, как и равенство жизненных условий, и лишь соединение того и другого приведет к подлинной свободе… И, кроме того, искусство, в самом широком и правильном смысле этого слова, не является лишь случайным придатком к жизни, без которого может обойтись свободный и счастливый человек, а служит необходимым и нужным инструментом для человеческого счастья».