Английская Утопия

Моррис с его сильно выраженным творческим складом ума не мог удовлетвориться одной критикой утопии Беллами. Для него книга «Через сто лет» была вызовом, на который он должен был ответить, нарисовав свою картину жизни при коммунизме. Он вполне отдавал себе отчет в том, что такая книга будет изобиловать ошибками и заблуждениями, но был готов нести ответственность за свои высказывания. Очевидно, что книга «Через сто лет» послужила толчком для «Вестей ниоткуда», которые начали появляться отдельными выпусками в журнале «Общее благо» с 11 января 1890 года.

2. «Вести ниоткуда»

Если, как я высказал предположение, книга Беллами послужила тем толчком, благодаря которому Моррис написал свои «Вести ниоткуда», то очевидно также и то, что им изложены мысли и образы, давно созревшие у него. В заключительных страницах «Видения Джона Болла», опубликованного в 1886 году в том же «Общем благе», встречается прямое указание на то, что автор уже тогда задумал продолжить свой труд. Джон Болл говорит перед отъездом:

«Я иду на жизнь и смерть и расставание с тобой; и мне не совсем ясно — нужно ли пожелать тебе увидеть тот сон, который, как ты говорил мне, поведал бы тебе, что будет после твоей кончины, так как я не знаю — поможет ли это тебе, или помешает».

После того как Моррис перенес нас в прошлое и затем перемещал нас вперед по оси времен, для него было вполне логично, уйдя вперед, затем оглянуться назад, тем более, что социалистическое будущее казалось ему во многом сходным с феодальным прошлым средних веков.

Мы знаем также, что тот уклад жизни, который он описывает в «Вестях ниоткуда», уже давно находил определенное выражение во всей его работе, в его архитектурной теории и практике и в его мастерстве не меньше, чем в его поэмах и рассказах. Это, пожалуй, яснее всего проступает в письме, написанном им в 1874 году:

«Конечно, если бы люди жили пять тысяч лет, а не семьдесят, они бы нашли лучший способ жить, чем в этом гнусном проклятом месте, но теперь как будто никто не считает своим долгом попытаться улучшить положение — это и не мое дело, несмотря на все мое ворчанье, но представьте себе, что люди жили бы небольшими общинами, среди садов и зеленых полей, так что вы могли бы оказаться в деревне после пятиминутной прогулки и что потребности ваши были бы очень немногочисленны; вам, например, не нужно было бы ни мебели, ни слуг и вы бы постигали трудное искусство наслаждения жизнью и узнавали, в чем состоят подлинные потребности, тогда, думается мне, можно бы было считать, что действительно наступила цивилизация».

В этом письме, написанном Моррисом задолго до того, как он сам осознал, что является социалистом, уже обнаруживается зерно «Вестей ниоткуда», и не в последнюю очередь — в случайно брошенной им фразе «не нужно было бы… ни слуг…». Нам теперь не очень легко себе представить, как революционно звучало такое высказывание в устах обеспеченного человека в 1874 году, когда домашние слуги считались необходимой принадлежностью обихода всех слоев населения чуть богаче низших групп средних классов. Но Моррис уже тогда склонялся к мысли, что в этом неравенстве положений есть что-то недостойное человечества, одинаково унижающее эксплуататора и эксплуатируемого, и к этой мысли он впоследствии возвращался, постепенно ее развивая, как, например, в «Искусстве и социализме». И мне кажется, что он мог и в 1874 году сказать, что быть слугой машины не менее унизительно, чем быть слугой человека. Основная разница между тогдашним Моррисом и им же в 1890 году состоит в том, что в это более позднее время он уже считал своим долгом попытаться улучшить положение и нашел в социализме тот путь, по которому следовало идти.