Английские бунтари

Кампания за “освобождение и возвращение” достигла своего апогея в апреле 1834 г ., когда у здания парламента собралась 40-тысячная толпа, чтобы вручить королю петицию, под которой на одном громадном рулоне бумаги поставили подписи полмиллиона человек. Министр внутренних дел Англии лорд Мелбурн отказался принять представителей манифестантов, но обещал передать их петицию королю. Депутат от Финсбери доктор Уокли на специальном заседании палаты общин выдвинул резолюцию о немедленном “освобождении и возвращении”, однако в том составе парламента она, естественно, не прошла: за нее было подано 82 голоса, против — 308. Только через год на очередной запрос доктора Уокли премьер-министр лорд Расселл, как бы говоря о чем-то второстепенном, информировал членов палаты, что королевское прощение толпаддлцам уже получено и скоро все шестеро вернутся на родину свободными людьми.

Однако потребовался по меньшей мере еще целый год, прежде чем первый из них, Джордж Лавлесс, прибыл домой (13 июня 1837г.) и при финансовой поддержке лондонского Дорчестерского комитета смог подробно описать минувшую эпопею в виде памфлета, опубликованного под названием “Жертвы политики вигов”.

Постепенно почти через четыре года после своего ареста в Англию один за другим вернулись и остальные толпаддлцы. Они находились в различных отдаленных частях Австралии и поэтому немало времени потратили на то, чтобы добраться до пункта сбора (Хэммету, например, для этого потребовалось пешком пройти около 400 миль ). 16 апреля 1838 г . лондонский Дорчестерский комитет устроил в их честь банкет: тысячи людей собрались приветствовать их у здания министерства внутренних дел, когда они туда направлялись, а сопровождавший их оркестр почти беспрерывно исполнял популярную тогда песенку “Вот идут герои-победители”.

Комитет также организовал сбор денег на покупку и оборудование двух ферм в Эссексе: на одной поселилась семья Стэндфилдов, на другой — Лавлессы и Джеймс Брайн. Вернувшийся в Англию позже всех Хэммет — самый сдержанный и молчаливый из них — удовольствовался своим прежним положением наемного работника в родном Толпаддле. Когда же со временем он состарился и ослеп, то, чтобы не быть обузой для родственников, добровольно ушел в Дорчестерский работный дом, где и скончался в 1891 г .

В 1934 г. Британский конгресс тред-юнионов ознаменовал столетие со дня ареста “толпаддлских мучеников” рядом торжественных мероприятий: в деревне Толпаддл были построены шесть новых ферм, каждой из которых было присвоено имя одного из мучеников, и открыт коммунальный дом для престарелых профсоюзных активистов; на могиле Джеймса Хэммета была установлена надгробная плита.

Много лет раньше, в 1912 г., перед методистской церковью в Толпаддле была выстроена мемориальная арка с надписью:

“Возведена в честь верных и бесстрашных жителей этой деревни, которые в 1834 г., не уронив человеческого достоинства, перенесли наказание ссылкой на каторгу за дело свободы, справедливости и праведности, дабы стать примером нынешнему и будущим поколениям”.

ГлаваXVII

БИЛЛЬ О РЕФОРМЕ

Использование пара вместо воды в качестве источника энергии для индустрии привело к изменению всей демографической карты Англии. Промышленность, увлекая за собой тысячи рабочих и их семей, двинулась на север, к местам, где добывался уголь: неумолимый процесс трансформации “чистых” аграрных районов в “черную страну”* начался.

* “Черной страной” в начале XIX в. в Англии стали называть те районы, которые стремительно покрывались заводами и фабриками; копоть от дыма их труб действительно покрывала деревья, землю, крыши домов.

Сразу же отметим, что основные блага индустриальной цивилизации XIX в. достались так называемым сливкам общества, т.е. титулованной элите и молодой промышленной буржуазии. Рабочие — жертвы бесконтрольной и алчной системы частного предпринимательства — по-прежнему подвергались беспощадной эксплуатации и прозябали в нищете на задымленных трубами фабрик улочках новых индустриальных районов; они влачили полуголодное существование, когда имели работу, и пухли с голода, когда ее теряли, когда заболевали или становились старыми и немощными. А ведь именно их труд, их умение превращали Англию в “мастерскую мира”, в первую индустриальную державу земного шара.

Это предоставило капиталистам, финансистам, торговцам и предпринимателям всех мастей практически неограниченные возможности сколачивать огромные состояния, но мало что дало простому рабочему — шахтеру, судостроителю, плавильщику и т.д.