Английские бунтари

Таким образом, повстанцы явно не стремились к вооруженной борьбе, хотя по характеру предъявленных ими претензий они вряд ли могли рассчитывать на их мирное разрешение в условиях автократии Генриха VIII; не устраивала такая перспектива и короля, поскольку она могла вылиться в гражданскую войну, в которой его армия под командованием герцога Норфолка, насчитывая почти в четыре раза меньше солдат, чем у паломников, не имела серьезных шансов на успех. Исходя из реальной ситуации, Норфолк предложил Аске начать мирные переговоры и согласился еще раз передать королю требования народа. Ответ Генриха, как и в предыдущий раз, был предельно краток и категоричен: по его высочайшему мнению, прошение паломников являло собой перечень абсолютно не обоснованных претензий, предъявляемых наглыми, зарвавшимися людьми. Впрочем, милостливо снисходил он, если в руки правосудия будут выданы главные зачинщики смуты, всем остальным он обещает свое королевское прощение.

Однако на этот раз ультиматум трона не вызвал немедленного послушания. Паломники не тронулись с места, а подготовили свой проект возможного мирного соглашения, который Аске лично вручил Норфолку. Тот, приняв его с подобающей учтивостью, сказал, что не уполномочен гарантировать согласие короля, но под свою ответственность может обещать всеобщую амнистию и созыв парламента для рассмотрения указанных требований. Такой поворот дела, очевидно, вполне устраивал Аске, который явно тяготился бременем своего вынужденного лидерства и был бы только рад от него поскорее избавиться. Он выразил полное удовлетворение достигнутой договоренностью, еще раз подчеркнул свою лояльность трону и королю, вернулся к ожидавшим его соратникам и, объявив о результатах переговоров, призвал всех разойтись по домам. В целом паломники отнеслись к этому известию не без удовольствия, хотя среди них оказалось немало и таких, которые, мало веря в королевские посулы, не сложили оружия и не разошлись. Ожидал ли двор такой реакции или нет, осталось неизвестным, но вскоре Аске был приглашен в столицу для аудиенции с самим королем — необычайная честь и знак высочайшего благоволения, — чтобы лично объяснить монарху причины народного недовольства. Вопреки опасениям Аске Генрих встретил его весьма радушно и в ходе переговоров, проходивших в духе дружеской беседы, повторил обещание созвать парламент для рассмотрения и урегулирования всех спорных вопросов. Окрыленный Аске отправился в многодневный обратный путь — многодневный, чего и хотел Генрих: ведь в течение этого времени герцог Норфолк лихорадочно усиливал свою армию и разрабатывал детальный план раскола между лидерами и рядовыми членами движения.

А раскол действительно назревал. Время шло, однако никаких признаков обещанного созыва парламента не было и в помине. Убедившись в своих наихудших опасениях и окончательно потеряв надежду на мирный исход дела, паломники против воли Аске и других лидеров приняли решение добиваться своего силой оружия: в январе 1536 г . они атаковали или осадили крупные города Халл, Скарборо и Карлайл. Именно этого, очевидно, и ожидал Генрих. Он немедленно отменил обещанную амнистию и приступил к методическому разгрому разрозненных повстанческих отрядов. Затем были схвачены руководители восстания. Им пришлось на самих себе узнать истинную цену монаршего милосердия — Аске казнили в Йорке, а лорду Дарси отрубили голову в Лондоне. Расправа короля с бунтовщиками была короткой и беспощадной: по его личному повелению 70 крестьян из северо-западных областей были повешены у себя на фермах или в деревнях, нескольких монахов повесили на монастырских колокольнях, а одну женщину подвергли обычной казни для преступниц — сожжению на костре. Всего за участие в движении было казнено около 200 человек.

Правление Тюдоров пришлось на исключительно сложный период английской истории. Открытие Америки в корне изменило всю структуру торговых отношений. Стремительно набирала силу новая аристократия, получавшая привилегии не по праву рождения, а благодаря всевластию денег. Крупные землевладельцы разрывали традиционные взаимоотношения с арендаторами, стремясь к извлечению максимальных прибылей путем безжалостной эксплуатации земли и трудового люда.

Свободный, не привязанный к своему земельному наделу крестьянин работал теперь прежде всего для рынка, а уже потом — для удовлетворения собственных потребностей. Но эта свобода, за которую он пролил немало крови, принесла ему не столько облегчение, сколько еще большую зависимость от работодателя. В Англии начался процесс, которому предстояло превратить ее в страну безземельных лиц наемного труда.

Наступила эпоха всевластия денег. Став богаче родовой знати, новое купечество активно стремилось изменить все, что мешало распространению его влияния и на сельские районы страны. Рушились старые устои и традиции, а новые, идущие им на смену, еще не окрепли и не прижились. Закрытие монастырей и непрекращающаяся практика огораживаний привели к беспрецедентному росту бродяжничества и нищенства.