Английские эротические новеллы

Придя в чувство, монашка обнаружила, что лежит в церкви, голая, у самого алтаря. Брезжил весенний рассвет, и девушке захотелось как можно быстрее, тайком удалиться к себе из боязни, что ее застанут здесь.

— Ну вот, одним смертным грехом на моей душе больше! — Катрина пошла в свою келью. Рассвет был темным и угрюмым, плотные слои сумрачных облаков неслись по небесной тверди, а рев ветра ужасным эхом отражался от леса.

В тот же день она покаялась в грехах матери-настоятельнице, а та, в свою очередь, решила, что девушке в качестве покаяния придется перенести суровую порку, заодно и весомый повод появился. Книгу сэра Гая она предусмотрительно сожгла в печи.

«Мой сон оказался вещим! — поняла Катрина. — Меня публично высекут на аналое!»

Нравственно Катрина был раздавлена, уничтожена.

Ей хватило сил выйти за территорию монастыря, и матушка привратница не стала ее удерживать, не смотря на приказ матушки Изольды.

Катрина едва не спрыгнула в реку с моста. Грешница стояла, смотрела на воду и вдруг испытала непреодолимое искушение перебраться через перила и полететь вниз.

Но на этот раз Инкуб зря старался забрать грешную душу Катрины у него не вышло!

Темная вода притягивала монахиню к себе, обещая вечный покой, а ивы у реки шептали — Высекут! Высекут! Высекут!

Но у Катрины не хватило духа прыгнуть в воду.

Перекрестившись и прошептав молитву о спасении душа, она вернулась в монастырь.

Затворившись в своей келье, она, в ожидании расправы, предавалась строжайшему покаянию.

Матушка Изольда обещала зачесть мой подвиг во имя священной реликвии! Хоть не убьют!

Глава тринадцатая. Монастырская расправа

— Dominus, dimitte infelix Katrina pro omnibus peccata![174]

— Матушка Изольда, настоятельница Крейцбергской обители встала, подошла к окну кельи и открыл. Утро только зарождалось, так что небо было ещё полно звёзд, и лишь на востоке появилась бледная полоска. В монастыре было тихо, и как матушка ни напрягала слух, всё, что удалось расслышать — кудахтанье кур и далёкую матушки привратницы.

Скоро по всему огромному монастырю должна была закипеть бурная деятельность.

Внезапно келья показалась матушке Изольде тесной и душной. С неожиданной для самого себя решимостью Она выскочил в коридор.

«Катрина! — думала матушка. — Моя любимая грешница!» Она пошла в келью Катрины.

Катрина готова трижды проклясть, тот чертов день, когда прочитала заклинание и открыла черную мессу!

После такого Монашке стоило задуматься о том, что цепочка случайностей, которая происходит с нею в монастыре, вовсе не является случайностями.

Она и не догадывалась, что ее смущает Инкуб, враг рода человеческого.

В келье тишина.

Внезапно Катрина почувствовала чей-то пристальный взгляд, или чье-то присутствие. Но стоило мне обернуться, я не увидела ничего. Ничего!

И тут в келье появился призрак!

— Катрина, зачем же ты ходила в склеп? — призрак девушки и с петлей на шее сел на краешек кровати Хелен. — Я же предупреждала тебя!

— Хелен, я глупая женщина, — плакала Катрина, — сама заслужила расправу! Гореть мне в геенне огненной!

— Мы больше не увидимся! Береги свою грешную душу! — призрак исчез.

При виде толпы Катриной овладел ужас, и ей стоило большого труда побороть его. Она почувствовал близость Врага, замыслившего ее погибель и упорно толкающего ее снова в пучину, из которой она еле выбралась.

— Боже, прости меня грешную! — Катрина молилась перед неизбежной расправой. — Прости несчастную Хелен!

И тут в келью вошла матушка Изольда. Она была переполнена непонятным возбуждением.

— Te proschaeete[175]? — Матушка Изольда понимала, что расправа будет очень жестокой. — Сама понимаешь что будет и с тобой и со всем монастырем, если дать делу законный ход! Это наказание не так уж ужасно — и не искалечит тебя. Просто причинит боль. Не беспокойся ни о чём. Это всего-навсего порка, хоть и очень суровая, а я буду молиться за тебя.

— Я заслужила! Dominus est calida et iussit![176] Отвечала Катрина. Прощаю всем сердцем! Делайте все, как надо! Да пребудет с нами Господь!

— С утра займись своими обязанностями. После обедни — начнем! — Матушка перекрестила монашку и вышла из кельи.

* * *

В церковь собирались прихожане. Они проходили, восклицая:

— Laudetur Jesus Christus![177]

Торжественную мессу проводил хромой священник-приор, который вначале прочитал вместе с народом и монашками некоторые простые молитвы, потом фрагмент из Евангелия по собственному выбору, и произнес проповедь, подходящую моменту. Катрина не слушала священника.

— In omnia saecula saeculorum[178]! — Отвечали монашки.

«Аналой больше напоминает плаху, чем место для чтения псалмов! Интересно, если я помру в святом месте, мне хоть небольшая часть моих смертных грехов простится? — Ее колени мелко дрожали от вида аналоя. — Мне остается просить Господа, чтобы он здесь принял мою душу!» Дальше приор прочел несколько псалмов, после чего наступила очередь Катрины получать покаянное наказание.