Английские письма или история кавалера Грандисона

Баронетъ и Г. Гревиль знали другъ друга потому, что нсколько разъ видались на бгахъ въ Нортгамптон; но не взирая на учтивости, съ коею они поздоровались, глядли они другъ на друга съ нкоею ревностію и какъ казалось, неоднократно хотли сказать одинъ другому нчто огорчитальнаго. Стараніе, съ коимъ я все мое вниманіе обращала къ Сиру Роланду, предупредило всякія съ ихъ стороны объясненія, и когда онъ ушелъ; то они довольно забавно шутили надъ его поступками и провинціальнымъ его выговоромъ, отъ коего по видимому никогда онъ не отвыкнетъ. Я чрезвычайно нетерпливо желала, чтобъ и сіи господчики ушли. Они, казалось, примчали другъ за другомъ, что уже идти пора, но ни тотъ ни другой не хотлъ выдти прежде. На конецъ Г. Гревиль, притворясь будто вспомнилъ, что я не люблю продолжительныхъ посщеній, распростился съ нами безъ всякаго другаго притворства.

Мн не возможно бы было избжать новыхъ извиненій Баронета, въ разсужденіи той досады, въ которую онъ приходилъ при послднемъ своемъ посщеніи. Изъ отвтовъ моихъ не надлежало ему быть довольне самимъ собою. Однако онъ опять обратился къ своимъ предложеніямъ, изъ коихъ составилъ мн пышное изображеніе, и не примчая, чтобъ они сдлали надо мною впечатлнія, началъ говорить о Г. Гревил, о коемъ подозрваетъ, говорилъ онъ, что не безъ намренія пріхалъ въ Лондонъ. Онъ мн говорилъ о немъ не очень выгодно, но я не сумнваюсь, чтобъ и Г. Гревиль не говорилъ, того же о Сир Гарграф, и я думаю, что не окажешь имъ несправедливости, когда и обихъ ихъ такими же почитать будетъ.

Я отвчала, что не больше къ одному принимаю участія какъ и другому, сказавъ сіе съ такою твердостію, что по нкоимъ признакамъ печали, Баронетъ, казалось, получилъ право, съ нкою надмнностію требовать отъ меня причины такого отказа; его пылкость примченная мною на его глазахъ, можетъ быть меня тронула. Я ему сказала хотя съ сожалніемъ, что поелику онъ принуждаетъ меня объяснить ему мои чувствованія; то и говорю, что не имю о его нравахъ того мннія, котороебъ должна была имть о такомъ человк, коего желала бы избрать себ супругомъ. Мои нравы, Сударыня, вскричалъ онъ, перемняясь многократно въ лиц, мои нравы, Сударыня! повторилъ онъ. Его восклицаніе меня устрашило, хотя Г. и Гжа. Ревсъ казались нсколько изумлены моею откровенностію, но не дая мн знать, чтобъ оную почитали достойною хулы. Мои возраженія, Сударь, начала я опять говорить, нс должны васъ огорчать; ибо вы сами признаніе оныхъ отъ меня вынуждаете, я же не намрена ни въ чемъ васъ укорять; но понуждаема будучи усильными вашими прозьбами, я должна повторить… Здсь не могла я выговоритъ прежнихъ словъ. Но онъ мн сказалъ съ нетерпливостію: продолжайте, Сударыня.

Я опять ободрилась; по истинн, Сиръ Гарграфъ, я противъ воли повторяю, что не имю о вашихъ нравахъ… (очень хорошо, Сударыня, прервалъ онъ) того мннія, которое должна имть о нравахъ такого человка, на свойствахъ коего помышлялабъ я основать мое благополучіе въ сей жизни, и все упованіе мое въ будущей. Сіе правило для меня весьма важно, хотя и не случается мн приводить онаго безъ сильныхъ причинъ. Но позвольте мн присовокупить, что двичество еще мн не наскучило. Ядумаю, что и во всякое время будетъ надмру рано, дабы обременить себя вчными заботами; и ежели я не буду имть щастія познать такого человка, коему бы мое сердце могло безъ принужденія отдаться; то я отрекусь на всегда отъ брака. Какую злость при сихъ словахъ, любезная моя, усматривала я на глазахъ его? Вы кажетесь не довольны, государь мой, присовокупила я, но думаю, что безъ всякой-причины намренія ваши обратились на такую особу, которая сама въ себ властна; и хотя я всегда удаляюсь отъ того, что бы выражать истинны, заключающія въ себ нкую жестокость, однако откровенность свою почитаю себ за честь.