Английский детектив. Лучшее

Машина, недовольно пофыркав после долгого простоя на холоде, заурчала и тронулась с места, оставив Питера одного на пороге. Теперь, когда все кончилось и он мог ложиться спать, сна у него не было ни в одном глазу. Он чувствовал себя таким возбужденным, что мог бы прямо сейчас отправиться на какую-нибудь вечеринку. Питер прислонился к кованым перилам, закурил сигарету и рассеянно посмотрел на освещенную фонарями площадь. Тут-то он и увидел полицейского.

Фигура в синей форме появилась со стороны улицы Саут-одли-стрит. Он тоже курил и шел нетвердым шагом констебля на дежурстве, а торопливой походкой человека, который заблудился и никак не может найти выход из лабиринта улиц. Приблизившись, он сдвинул шлем и озадаченно потер лоб. Профессиональная привычка заставила его внимательно посмотреть на мужчину во фраке и без головного убора, одиноко стоящего на пороге в три часа ночи. Но поскольку мужчина явно был трезв и, судя по всему, никаких противозаконных действий совершать не собирался, он опустил взгляд и собрался пройти мимо.

— Доброе утро, констебль, — обратился к нему джентльмен.

— Доброе утро, сэр, — не особенно приветливо бросил в ответ полицейский.

— Рано вы с дежурства, — не смутился Питер, которому хотелось с кем-то поговорить. — Не хотите зайти, выпить чего-нибудь?

У стража порядка тут же вновь пробудились подозрения.

— Нет, сейчас не хочу, спасибо, — осторожно ответил полицейский.

— Нет, именно сейчас. Вот в том-то и дело. — Питер отбросил сигарету. Она прорисовала в воздухе яркую дугу и, упав на тротуар, рассыпалась искорками. — У меня сын родился.

— А! — облегченно произнес полицейский, услышав это невинное признание. — Первый?

— И последний. Хватит с меня и одного.

— Мой брат тоже так каждый раз говорит, — сказал человек в форме. — Говорит, мол, все, больше никогда, но… Их у него одиннадцать. Что ж, удачи вам, сэр. Я понимаю вашу радость, и спасибо за приглашение, но после того, что мне мой сержант наговорил, я уж и не знаю, что мне лучше. У меня после вчерашнего пива за ужином во рту капли не было, провалиться мне на этом месте, если я вру.

Питер, немного наклонив голову набок, внимательно посмотрел на полицейского.

— Сержант сказал вам, что вы были пьяны?

— Так и сказал, сэр.

— А вы не были?

— Нет, сэр. Я ему рассказал все, как оно и было, хотя чем там все закончилось — представления не имею.

— В таком случае, — ответил Питер, — как говорила леди Тизл Джозефу Сэрфесу, [37]вас беспокоит сознание собственной невинности. Если он обвинил вас в том, что вы принесли жертву Бахусу… лучше зайдите ко мне и так и сделайте. Почувствуете себя гораздо лучше, уверяю вас.

Полицейский заколебался.

— Прямо и не знаю, сэр. Просто, понимаете, я сейчас в таком взвинченном состоянии…

— Я тоже, — сказал Питер. — Черт возьми, да заходите, посидите со мной за компанию.

— Прямо не знаю, сэр… — снова промолвил полицейский и поднялся по лестнице.

Обуглившиеся дрова в камине светились внутренним темно-красным светом. Питер пошевелил их кочергой, и между ними заиграл огонек.

— Садитесь, — сказал он. — Я на секунду выйду.

Полицейский сел, снял шлем и осмотрелся по сторонам, пытаясь вспомнить, кто живет в этом большом доме на углу площади. Родовой герб, выгравированный на стоявшем на каминной полке большом серебряном блюде, ничего ему не сказал, даже несмотря на то что он повторялся в цвете на задней стороне спинок кресел с тканой обивкой. Питер, возвращаясь откуда-то из темных пространств под лестницей, заметил, как он толстым пальцем водит по контуру герба.

— Изучаете геральдику? — спросил он. — Семнадцатый век, и не сказать, что искусная работа. Вы в нашем районе недавно, верно? Меня зовут Уимзи.

Он поставил на стол поднос.

— Если предпочитаете пиво или виски, говорите, потому что эти бутылки — всего лишь уступка моему настроению.

Полицейский с интересом посмотрел на длинные горлышки и обернутые серебряной фольгой пробки.

— Шампанское? — спросил он. — Никогда не пил, сэр. Но хотелось бы попробовать.

— Вам оно покажется не крепким, — сказал Питер, — но, если выпьете его достаточно много, вы мне всю свою биографию расскажете.

Хлопнула пробка, и вино полилось в широкие бокалы, искрясь в свете огня.

— Ну, за вашу супругу, сэр, — сказал полицейский, — и за нового джентльмена. Дай Бог ему долгой жизни и всего хорошего. Немного на сидр смахивает, правда, сэр?

— Чуть-чуть. Скажете свое мнение после третьего бокала, если продержитесь до тех пор. И спасибо за пожелания. Вы сами женаты?

— Пока нет, сэр. Надеюсь жениться, когда получу повышение. Если только сержант… Ладно, не хочу вспоминать. А вы давно женаты, сэр?

— Чуть больше года.

— И как вам это? Нравится?

Питер рассмеялся.

— Последние двадцать четыре часа я чуть мозги себе не вывернул, когда пытался понять, почему я, когда мне чертовски повезло в жизни, как последний дурак, проставил на кон все свое счастье ради какого-то глупого эксперимента.

Полицейский сочувствующе покивал.