Английский экспромт Амалии

Амалия была слишком рационалистичной, слишком – если угодно – приземленной, чтобы верить во всякие истории о камнях, приносящих несчастье. Вдобавок она была хорошо образована и знала, что алмаз – всего лишь углерод особой формы, можно сказать, кузен графита, из которого изготовляют стержни карандашей. Верить, что кусок углерода способен наводить порчу или накликать смерть, разум Амалии отказывался категорически. Стало быть, речь могла идти только о цепочке досадных случайностей. Если только это действительно были случайности, а не кем-то тщательно спланированные события. И Амалия задумалась, не таится ли в таких с виду загадочных происшествиях некий подвох, доказывающий, что отнюдь не рок управляет всеми ими.

Бывший владелец камня разорился. Ну и что? Дельцы разоряются сплошь и рядом, так же часто, как и наживают состояния, и в этом нет ровным счетом ничего необычного. Далее: мать Арчи умерла от чахотки. Тоже ничего особенного, по крайней мере внешне. Сестра покончила с собой, оставив записку, стало быть, убийство под видом самоубийства исключается. Отец умер от удара. Старший сын и его жена утонули… Хм, вот это может оказаться интересно. Как именно они утонули?

– Роджерс, позовите Франсуа!

Повар-обольститель явился немедленно.

– Франсуа, ты читал ту статью? Ну, про брата моего мужа… Как он погиб?

– О мадам, это был несчастный случай. Они отправились поплавать в лодке по заливу, и тут налетела буря.

– Буря, Франсуа?

Решительно, фантазии было не за что зацепиться.

– Можешь идти, Франсуа. Извини, что отвлекаю тебя.

Если буря, то налицо все-таки несчастный случай, ибо никому не под силу сотворить ее, чтобы избавиться от какого-то герцога. Дерево, в которое ударила молния… Сгоревшая сторожка… Тоже, в общем, ничего из ряда вон выходящего. Амалия все больше и больше склонялась к тому, что ее воображение сыграло с ней злую шутку. Если бы не заявление Арчи о том, что он отличный наездник, и не странное поведение его лошади, она бы давно выбросила из головы происшедшее. Амалия вспомнила слова Арчи и его интонацию, когда он говорил: «Я в жизни не падал с лошади!» Бедный Арчи, он там один-одинешенек в своей комнате, надо будет его навестить… Ведь она не видела Арчи с того момента, как уехал доктор Арлингтон.

Едва Амалия поднялась с дивана, в дверь постучали.

– Ваша светлость, прибыли мисс Эмили, дочь графа Стерна, и мистер Моррис… Мистер Роберт Моррис, – сообщил Роджерс.

– Кто такой мистер Моррис? – недовольно спросила Амалия.

– Наш викарий. Очень достойный молодой человек. Впрочем, я не думаю, что он останется гостить у нас… Я предлагаю, мадам, разместить мисс Стерн, как обычно.

– Делайте, что хотите, Роджерс… Я сейчас спущусь.

Досадуя, что не успела повидаться с Арчи и ободрить его, Амалия сошла вниз, напустив на себя вежливо-безразличный вид. Бог весть почему, бедняжка Эмили совершенно не нравилась Амалии, а мистер Моррис понравился и того меньше. Он был настолько вежлив, настолько любезен, настолько корректен, что в его присутствии ей просто не хватало воздуха. Иногда Амалия была довольно-таки безжалостна и не понимала, что для небогатого священника жена аристократа – человек, с которым он любой ценой обязан поладить, иначе его жизнь здесь станет невыносимой.

– Здравствуйте, моя дорогая Эмили, – проворковала Амалия («Так, каблуки еще выше, а мозгов еще меньше, иначе она бы понимала, что желтое не сочетается с розовым»). – Как это мило с вашей стороны – наведаться к нам! («Сидела бы ты дома да вышивала… себе саван»). – Жаль, вы опоздали на сегодняшнюю охоту. Арчи свалился с лошади и растянул связки, ничего страшного. Очень приятно с вами познакомиться, мистер Моррис («Господи, у него рука, как дохлая рыба! Принесли же их черти на мою голову!»).

Мистер Моррис смешался. Он был здесь исключительно по настоятельной просьбе графини Стерн, матери Эмили. Графиня, которой дочь пересказала свой невразумительный разговор с экс-женихом, пребывала в недоумении и вызвала викария, чтобы попытаться выведать у него, что все это может значить. Мистер Моррис счел, что не должен держать их в неведении; но, так как он не хотел выставить Арчи в смешном виде, он только дал понять, что произошла ошибка и что Арчи горько раскаивается в своей поспешной женитьбе. Леди Стерн воспряла духом, и, когда от Арчи прибыло приглашение поохотиться, она отправила дочь в Олдкасл, попросив викария последить за ней. Просьба сопровождалась обещанием выделить значительную сумму на нужды церкви, так что Моррису ничего не оставалось, как согласиться. Он был достаточно умен, чтобы заметить: Амалия неважного мнения о своей сопернице, – и предвидел, что часть этой неприязни обратится против него. Впрочем, Амалия, казалось, вовсе не была склонна уделять ему внимание.

– У нас гостят полковник Хоторн, кузены моего мужа… – все-таки она произнесла это слово, ради чисто женского, мало понятного мужчинам удовольствия увидеть, как смешалась бедняжка Эмили, – и еще множество народу. Надеюсь, вам понравится у нас. Роджерс! Будьте любезны, проводите гостей.