Английский экспромт Амалии

Роджерс почтительно склонил седую голову и уже совсем было собрался исполнить данное ему поручение, как вдруг в холл ворвался лакей Скрэмблз. Он буквально скатился по лестнице и теперь тяжело дышал, как человек, чьи силы на пределе. В глазах его застыл искренний ужас.

– Ваша светлость. Роджерс! Доктора… скорее! Герцог Олдкасл умирает!

Глава 15, в которой Амалия прибегает к секретному ящику и делает неутешительные выводы

Эмили тихо взвизгнула и изготовилась упасть в обморок на руки молодого викария. Роджерс, казалось, пребывал в совершенном остолбенении.

– Арчи? – пролепетала Амалия, не узнавая своего голоса. – Что с Арчи?

– Не знаю, миледи, но герцогу совсем плохо!

Амалия кинулась к лестнице и, подобрав юбки, помчалась по ней, перескакивая через две ступеньки. Роджерс, выйдя из оцепенения, бросился за ней.

– Сюда, миледи, сюда!

Они оказались в уютной спальне, где стояла огромная кровать с витыми столбиками и полыхал камин. Впрочем, Амалии было не до разглядывания обстановки – с порога ей бросилось в глаза искаженное страданием лицо герцога Олдкасла. Тело его сотрясали судороги. Он скорчился на боку, стиснул в кулаках верх одеяла и стучал зубами.

– Арчи, – Амалия подбежала к нему, схватила его за запястье, липкое от пота и прохладное. – Арчи, что с вами?

– Не знаю! Мне плохо… плохо… Боже, как мне плохо! – застонал герцог, отворачиваясь.

– Что вы ели?

– Обед… Роджерс принес его сюда. Цыпленок, пудинг и… и кофе…

Он откинулся головой на подушку, тяжело дыша.

– Миледи, – бормотал Роджерс, – что же делать? Миледи…

– Пошлите кого-нибудь из слуг за Арлингтоном, живо! – Роджерс опрометью выскочил из спальни. – Арчи, – его взгляд ускользал от нее, – Арчи, что вы чувствуете? Опишите как можно подробнее. Слабость?

– Да.

– Голова кружится?

– Да. Да… – Он заворочался, комкая простыни. – Живот… болит. Больно… очень больно. – Он приподнялся, опершись на локти.

– Сухость во рту есть?

– Да… кажется.

– Жжение?

– Да. И еще этот привкус…

– Что за привкус, Арчи? – Амалия похолодела.

– Не знаю. Металлический… Странный…

– Роджерс! – заорала Амалия. Арчи застонал и стал натягивать на себя одеяло. Дворецкий тотчас появился. – Немедленно: два стакана теплой воды и две столовые ложки соли туда! Несите!

– Сию минуту…

– Скорее, черт возьми! Шевелитесь! Арчи, постарайтесь вспомнить. Когда это началось?

– Только что. Мне плохо, Эмили… О-о!

В дверях возникли любопытствующие физиономии Эмили Стерн и Роберта Морриса.

– О боже, – пискнула Эмили, – что с ним?

– Наверное, съел что-нибудь не то, – предположил викарий неуверенно, пожимая плечами.

Вбежал Роджерс, неся графин с водой и солонку.

– Чашку! Так… Пейте, Арчи. Роджерс, несите таз.

– Да, миледи! Доктор Арлингтон скоро будет.

– Таз, без разговоров! Арчи, сколько раз и в какое время вы ели сегодня? Вспомните, это очень важно.

– Перед охотой… позавтракал…

– Когда?

– В семь утра… Потом.. обед… примерно час назад…

Амалия огляделась, ища взглядом поднос.

– Где поднос? Тот, на котором вам принесли обед?

Роджерс протиснулся в дверь мимо Эмили и викария, неся таз.

– Поднос? Его убрали, миледи.

– Черт! Роджерс, на кухню, немедленно, и попытайтесь узнать, не осталось ли чего от той еды, что подавали герцогу. Это очень важно, слышите? А теперь садитесь, Арчи.

– Мне холодно, – прошептал несчастный.

– Ничего-ничего… – Она обхватила его за плечи и помогла сесть. – Тошнит? Голову ниже…

Через мгновение Арчи начало рвать.

– Тихо, тихо, – приговаривала Амалия, гладя его по затылку. – Вот и хорошо. Сплюньте.

– Боже, – простонал он, когда его наконец перестало выворачивать наизнанку, – боже… Извините, Эмили, я… Мне так неудобно… Перед ними…

Амалия подняла голову и тут только заметила в дверях гостей.

– Какого дьявола вы тут забыли? Вон отсюда! Убирайтесь!

– Вы не имеете права… – попробовала было протестовать дочь графа Стерна.

Амалия подскочила на месте. Она готова была сказать много разного, но тут Арчи снова вырвало чем-то зеленоватым.

– Моррис, уберите эту идиотку и убирайтесь вместе с ней!

Викарий вытаращил глаза, потрясенный столь бесцеремонным обращением.

– Но… но… – Он не находил слов.

– Делайте что вам говорят! – рявкнула Амалия.

Бормоча нечто невнятное, викарий увел мисс Стерн.

– Болван! – крикнула в сердцах Амалия ему вслед. – Ну что, Арчи? Роджерс! Еще воды с солью.

– Я больше не могу…

– Можете, Арчи, можете. Надо очистить желудок от этой гадости. Будьте паинькой и пейте.

– Что же я такого съел? Господи… Мне никогда в жизни не было так плохо.

Содержимое герцогского желудка вновь полилось в таз.

– Боже! А вот и цыпленок! – весело вскричала Амалия. – Роджерс!

– Да, миледи?

– Взбить четыре сырых яйца, все это бросить в стакан молока, перемешать и бегом сюда.

– Четыре яйца… стакан молока. Иду, миледи!

– Скрэмблз! Принесите одеяла, несколько одеял. – Лакей кивнул и исчез. – Ничего, Арчи. Сейчас выпьете молока, и вам станет легче.

– Амалия… – Он тяжело дышал, по его лицу струился пот. – Вы меня не бросите, правда? Не оставляйте меня. Мне так страшно!